Здоровье Павла было неплохим, во всяком случае, он ни на что особенно не жаловался. А ведь в его возрасте, и даже еще раньше, начинаются всякие болячки, это Вера знала хорошо. Сердце, желудок, суставы… На заводе она насмотрелась всякого. Большинство мужиков не дотягивали и до пенсии, что-то совсем не хотели они жить на белом свете. Кого водка убивала, кого работа, кого что… Или, если дотянул, буквально годика через два смотришь – опять нету мужичка, висит только на стене траурное объявление с фотографией: дескать, так и так, преставился бедняга, приходите поминать, люди добрые. Какое-то словно поветрие косило их; видать, решали зря небо не коптить, и бабы под старость оставались бедовать одни. Хорошо, если у кого дети взрослые – помогают. Ну а если нет? Страшно.
У Веры никаких излишеств Павел себе не позволял, пил редко, вел себя солидно. Вот только с дачей этой, думала она, завязался зря, сидел бы лучше дома, смотрел телевизор. Нет, мотался туда каждый свободный день, чего-то там копал, рубил, стучал молотком. Все спешил. И высшим счастьем в жизни для него было поехать на дачу, заняться делами. Он еще дня за три до выходных начинал мечтать: вот поеду… сделаю то-то и то-то… а потом еще чего-нибудь… вот поеду…
Перемены на участке Вере были очень заметны, потому что довольно часто в выходные она предпочитала посидеть дома с какой-нибудь умной книжкой, вместо того чтобы месить грязь на огороде. Иногда так приедет, посмотрит – откуда что взялось? Вот уже и щитовая терраса к дому пристроена, и труба торчит (печку где-то раздобыл, установил), и тропинки проложены аккуратные… Да, муж ее на все руки был мастер, и проблем для него не существовало. Любая деревенская работа была ему откуда-то знакома, а если не знал чего, то с легкостью перенимал у людей, в этом деле опытных.
Павел часто оставался там ночевать – путь неблизкий, да и на транспорт что зря тратиться? Вера скучала по нему в такие дни, тревожилась, и, собравшись с силами, наутро все-таки ехала на дачу, имея в авоське судок с нажаренными котлетами и вареными яйцами.
Муж обычно бывал занят какой-нибудь работой, но, завидев Веру, бросал все, шел к ней, неловко обнимал, отнимал сумку, бормотал что-то вроде: «Ну вот… зачем в такую даль тащилась… я тут и сам не пропаду… отдыхай, ведь завтра на работу…» и чуть не плакал от нежности. А иногда и плакал в самом деле – тайком, уйдя в дальний угол.
Баня у него обычно бывала уже натоплена, и они вместе шли париться.
Вера