Чаще всего она заглядывала в окно на шестом этаже. Там жила семья, её ровесники, с двумя маленькими детьми. Настоящая семья с обложки кукурузных хлопьев. По утрам они завтракали, а Люда уже сидела за своим столом и давилась овсяной кашей на фруктозе, затем они пили чай, Люда наливала себе щедрую кружку крепкого кофе. И потягивая его глоток за глотком, гадала, о чем они могут беседовать, как дела в школе у детей и был ли секс ночью у их родителей. Днем Люда вместе с вереницей неотложных дел отвлекалась от своей идеальной семьи, а вечером, когда те возвращались домой, муж и жена собирались на кухне и, потягивая красное вино, занимались приготовлением простого, но в то же время изысканного ужина, Люда заносила в свой список на телефоне, что нужно купить в магазине для готовки дома: фарш свиной мороженый, картошки мешок, майонез легкий, сочники к чаю. Всё это быстро перемешивается в посудине, ставится в духовку, и ужин для любимого готов. Сама она частенько довольствовалась сигареткой с очередной чашкой кофе. Со своей второй половиной ужинали вместе они действительно редко. Люда засмотрелась в окно, оглянувшись, поняла, что в большом зале она была абсолютно одна. Несколько десятков компьютеров мигали ей красочной заставкой, сулившей процветание при сотрудничестве с СТБанком. Люда услышала какие-то звуки присутствия живой души и заглянула за перегородку, которая была у каждого стола и разделяла стол с соседским. Единственное орудие для создания интимности в этом огромном зале, кишащем людьми, как улей пчелами. Человек двести ежедневно приходили в это место. Вяло обменивались новостями у принтера, наливали кофе и шествовали каждый к своему столу.
Нет, никого не осталось в столь поздний час. «Разбежались по домам, ишь как работа осточертела», – недовольно подумала она и стала быстро собирать вещи в сумку. Как обычно, Люда уходила с работы последняя. Да и приходила первая. Её и за глаза порой величали Калугина, как героиню известного фильма, но от Калугиной её отделяло частое мечтательство у окна, в отрыве от своих обязанностей, да и периодические приходы на работу с перегаром и заспанным видом. Перегар… Она не была пьяницей, точно нет. Иногда от нахлынувшей тоски могла выпить бутылку вина или мартини под какой-то грустный фильм про великую любовь или под свою личную драму, а драма личная была у нее всегда. Она поселилась в их доме и никуда не хотела уходить. Почва благодатная. Да и сама Люда настолько привыкла к ней за всю свою жизнь, что по-другому, наверное, и не знает, как.
Она вышла на крыльцо, солнце уже почти спряталось,