– Катись отсюда! – рявкнула Староверова, чувствуя непреодолимое желание вцепиться в волосы нахалке. В этот момент из кухни раздался грохот, и Ксения, на некоторое время забывшая, что сынишка остался без присмотра, поспешила туда. Оказалось, что Ромашка опрокинул стоявшую на столе сахарницу. Та, хоть и не разбилась, но шума наделала. Кроме того, ковер оказался засыпан мелкими крупинками. Пока Ксюша ликвидировала последствия Ромашкиной самостоятельности, противная девица успела одеться и смыться.
– Ну что ты разоралась? – недовольно спросил Денис, когда жена вернулась в комнату. Он тоже успел натянуть шорты.
– А как я должна была реагировать? – Ксюша снова почувствовала, как волна возмущения поднимается у нее внутри. – Все нормально, я пойду вам кофе приготовлю? Я догадывалась, что ты и раньше шлялся по бабам, но притащить эту шлюху в нашу постель! Совсем охренел!
– Послушай, девочка, ты ведь видела, какой я, – устало сказал Денис. – Да, я люблю веселиться. Ты это знала. Когда ты забеременела, я тебя не бросил. Хотя мог бы. И сейчас вы с сыном живете на мои деньги. Но я не хочу, чтобы ты указывала, как мне надо жить. Понятно?
– Понятно! – крикнула Ксения. – Мне все понятно. Непонятно только, зачем ты женился. Силком в загс я тебя не тащила. Не хотел – не надо было!
Ксюша наконец, расплакалась, уронив лицо в ладони.
– Послушай, давай сейчас ты остынешь, а завтра обо всем поговорим, – вздохнул муж.
Он подошел к шкафу и вытащил из него чистую рубашку, выглаженную Ксюшиными руками.
– Ты куда? – слезы внезапно высохли.
– Пойду пройдусь.
– Опять к ней?
– Ну зачем? К Вовке схожу.
Все ночь Ксюша проплакала. Она понимала, что любовь рано или поздно затухает, но должно же быть элементарное уважение! Притащить какую-то дрянь в их квартиру, в супружескую постель… Такое не укладывалось в голове. К тому же, как он повел себя после? Даже не извинился! Каков подлец! Не хочет, чтобы ему указывали, как жить! Как можно было простить такое!
Ксения находилась тогда не в том состоянии, чтобы соображать, на какие деньги она будет существовать с маленьким ребенком, оставшись без финансовой поддержки Дениса. Гнев обуревал ее душу, туман застилал глаза, из которых все время лились слезы, и не было сейчас на свете ничего, кроме предательства мужа, которое невозможно было простить.
На следующий день она покидала немногочисленные вещи в большую сумку, собрала Ромку и отправилась домой. Однако там им не обрадовались.
– Ты соображаешь, что ты делаешь? – высказывала ей мама за ужином, когда за столом собрались все. – Подумаешь – изменил! Да нет такого мужика, который не изменяет своей жене! А он, какой-никакой, содержит вас. Что ты одна делать будешь? Бросать учебу? Имей в виду, я еще молодая, мне до пенсии почти десять лет. Я не могу сидеть с твоим ребенком! И потом, мальчику нужен отец.
– Мам,