– Окса… ик! … ночка! Извини… я… что-то… прям… ик! … охренеть… не в адеквате…
Оксане не очень-то хотелось начинать разборки насчёт моего нахождения с ней в одной постели, поэтому она просто подвинулась к стенке и отвернулась, глубоко и сладко вздохнув. Я каким-то образом влез под одеяло и рефлекторно прижался к женскому телу, запустив ладонь ей под локоть, к груди. Просто привычка, ничего более. Носом уткнулся в шею и приготовился ко сну, вопреки тысячам вертолётов, уносившим меня ввысь и скидывающим оттуда на землю. То ли от того, что я так нескромно елозил, то ли виной всё те же рефлексы, но у меня встал. Несмотря на моё состояние, мой верный друг чётко оценил обстановку, вычислил близость к неприятелю, привёл себя в полную боеготовность и ожидал лишь команды вторгнуться в стан врага. Обстановка накалялась, ни о чём другом думать я уже не мог. Я крепче сжал покоящуюся в ладони грудь и притянул Оксану к себе. Сии действия не оказались незамеченными, моя пленница резко развернулась и буквально впилась в мои губы. Я закрыл глаза, но от этого голова моя ещё больше закружилась. Сексуальное желание и желание отрубиться были наравне, но, после того, как рука девушки скользнула в мои трусы, я тут же сделал выбор в сторону наслаждения. Оксана скинула с нас одеяло. Было, действительно, очень душно, и я благодарил её за освобождение от лишнего куска материи. Затем, с такой же ловкостью, мы освободились ещё от двух препятствующих зову плоти тряпок. Оксана напала на меня, как ненасытное животное. Я на миг оторопел от её агрессивности. Чёрт возьми, когда её в последний раз трахали? Она вмиг оказалась сверху и задвигала тазом так скоро, будто её преследовало целое племя индейцев по засушливым просторам прерий! Остервенелые стоны, казалось, слышит вся улица. Хрен с ней, с улицей, я вспомнил про друзей с их болтовнёй на кухне – вот вам, ребята, новая тема для разговора! Судя по тому, что творилось, не я её – она меня трахала, а я лишь исполнял её короткие приказы. По спине стекали ручьи пота, пот струился по груди, по лицу и, срываясь с кончика носа, шлёпал на задницу этой дикарке. Я орудовал сзади и, опять же, по её приказу, грубо запустил пятерню в распущенные волосы обезумевшей самки. Алкоголь почти выветрился из моей головы, оставив после себя ужасный сушняк. Я нуждался