– Здрасьте, дуся! Так мы ж в Москве!
Тут водят все, кому не лень!
А те, кому лень, ездят на метро.
Но кто я, в конце концов, такой, чтобы лезть в чужие дела, да еще и забесплатно?
Я не могу не отвлекаться!
Я мыслю, когда говорю, а молча мыслить у меня не получается…
– Я очень осторожна!
Со мной такого не случится!
– Надо же какое совпадение!
Три четверти обитателей Потустороннего Мира, попавших туда раньше срока, были очень осторожны!
Крайне осторожны!
Недаром Тарарах утверждал, что, как ни уворачивайся от образования, что-то все равно налипнет.
Какая блестящая техника! Уважаемые зрители!
Приготовьте ваши влажные ладоши к бурным рукоплесканиям!!!
Слово «конец», написанное жирным шрифтом, следовало воспринимать буквально.
– Кто? Я не люблю детей?
Это ты мне говоришь, маечник? – возмутился Ягун. – Я их просто обожаю, но только в трех видах: жареном, вареном и спящем. Во всех прочих видах детей надо держать в клетке, через которую пропущен ток. Дети – это мухоморы жизни.
Если все бред, я могу дальше не бредить.
В лучшем случае я ничего не увижу.
В худшем – некому будет увидеть.
Если ты надеешься и дальше портить нам жизнь, тебе придется это заслужить!..
Так и быть, можешь немного понянчиться со своими иллюзиями.
Открытие сегодняшнего дня.
Оказывается, как есть люди без башни, так есть люди прямо-таки с танковой башней.
Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу! Я глухонемой старый мышь, у которого нету зрений!
Кто угадал – умнички, кто не угадал – быстренько сделали себе харакири!
Чтоб мне поперек треснуть и вдоль срастись!
Ох уж мне эти ваши «но».
Как я ненавижу это «но», так ненавижу, что вообще выкинул бы его из языка!
О, если я захочу что-то увидеть, несколько метров асфальта мне не помешают!
Моя твоя не понимай!
Хочу рисовать маслом и кататься на слонятах! Других слабостей у меня нет!
Грех издеваться над старым больным