Кукла умеет… Она призывает туманы.
И не отпустит… Уже не отпустит назад…
…Милый мой мальчик, а кукла вам шлёт приветы,
сидя у вашей могилы… с белым цветком в руках.
Пусть же согреется, пусть же согреется светом,
пусть же согреется светом белый ваш, белый прах.
А в лесах
А в лесах, где плачут волки,
я хожу одна.
И Луны больной осколки
буду пить до дна.
Свои ветви клонят ели
до сырой земли.
И не каркали, а пели
птицы о любви.
Я с волками на рассвете
побегу домой.
Где-то светит, ой, как светит,
солнце, милый мой*.
Я его вложу в ладошки
и пошлю Тебе.
С неба звёзды сыпят крошки.
Я хочу к звезде.
А в лесах младые волки
очень ждут весну.
На ладошке два осколка:
я держу Луну
Кукле купили платье
А кукле купили платье
белое. И кружева.
Цепи висят на запястьях.
Что же не рада, жена?
Он заплетает косы,
ленту заколет на грудь.
Что же ты плачешь? Слёзы
могут его вспугнуть.
Он подарил тебе небо,
чёрное как и душа.
Что же ты, Дева, не требуй.
Лучше живи чуть дыша…
…Но ведь могло быть и хуже:
дикие змеи в руках.
И в отражениях лужи
только его лишь глаза.
Ты же счастливая, Дева.
Большего и не проси.
Знаешь же, что королевы
прокляты жить без любви.
В старом доме
В старом доме скрипят полы.
Тихо стены вздыхают не в такт.
Я считаю опять углы,
но не вижу мастей у карт.
На чердак не хожу одна.
Там давно поселилась страх.
И всё смотрит в окно Луна,
отражаясь в моих глазах.
В старом доме не помнят смех.
И никто не кричит с утра.
В доме мёртвого это грех.
В доме мёртвого всё игра.
Потому молчаливее всех
я хожу от стене к углам.
…Вспомнить лица бы мёртвых тех,
кто приходит по вечерам.
В седых зеркалах
Вновь в зеркалах я не вижу ответа
кто же взошёл на крыльцо.
Шалью пушистою ночью согрета,
сильно сжимаю кольцо.
А он, таинственный, в двери скребётся,
сердцу внушая обман.
Но не порвётся, нет, нет, не порвётся
мой на груди талисман.
Я прогоняю незваного гостя
ради сияния глаз.
Ради того, кто меня на погосте,
ждёт меня в призрачный час.
И в зеркалах, сединою объятых,
будем мы вместе кружить.
Ты*