Но Мурза говорить с ней не стал. Он просто шагнул к певице и влепил такую затрещину, что Сирень не удержалась и рухнула на диван.
– Что мне на тебя жалуются? Почему не делаешь, что говорят?
– Да я просто спросила…
Он дал ей с другой руки, но на этот раз не так сильно.
– Хочешь в Нальчик обратно? К маме, к папе? Я устрою. В один день устрою.
Его товарищ крикнул от входа:
– Слушай, Мурза, ты ее так убьешь совсем! Или синяк сделаешь, как ее потом на сцену выставлять?
– Ладно. Читай давай, что дали. Будешь спрашивать, только если совсем непонятно.
– Мне уже непонятно, – Сирень даже не всхлипнула от побоев, словно они были ей привычны, как для меня утренняя сигарета. – Что это за слово?
– Ирочка, растолкуй нашей героине непонятное место, – упавшим голосом попросил Кирилл. – А то мы до завтра провозимся.
– Что здесь у тебя? – Ирина присела на диван рядом с поп-звездой.
– Вот здесь, в кавычках.
– «Бентли». Это машина так называется.
– Дорогая?
– Очень.
– Как правильно говорить?
– «Бен-тли», – сдержанно повторила по слогам Ирина. – Не забудь, пожалуйста.
– А разве «Мерседес» не лучше? Мурза! Что они мне тут написали? Какую-то «Бентли»… Может, лучше «Мерседес»? Его все знают.
– Кирилл? – Мурза повернулся к продюсеру.
– Все в порядке, – успокоил тот. – Ты же сам говорил, что я тебя еще не подводил. «Бентли» сейчас в моде, недавно показывали презентацию московского представительства, многие слышали. А что «Мерседес»? На них половина Москвы разъезжает.
– Я так, – развел руками кавказец. – Просто чтобы знать.
Он повернулся к певице и так зыркнул на нее, что она сочла за благо уткнуться в бумаги.
– Ладно, пойдем в кабинет, – едва заметно улыбнулся Кирилл. – Виски хочешь?
– Издеваешься?
Вскоре я перестал их слышать. Ирина занималась с Сиренью, остальные каждый своими делами, а поскольку мне никакого конкретного задания дано не было, я решил выйти на лестничную площадку покурить.
Там по-прежнему было темно, так что если пробираться, то только ощупью. Пришлось заранее достать зажигалку, все равно ведь от нее прикуривать. Синий огонек вяло высветил стену и лестницу. Обогнув урну, я взгромоздился на каменный подоконник и достал сигарету из пачки. Коснувшись пламени, ее кончик покраснел и выпустил скрученную ленточку дыма. Здесь, возле окна, было чуть светлее, так что можно было погасить зажигалку. Я глянул наружу – во дворе не было ни одного фонаря, деревья и кусты роняли на черную землю последние листья.
– Можно прикурить? – раздался позади меня юношеский голос.
– Пожалуйста, – я чиркнул колесиком зажигалки и протянул огонек, стараясь не показать, что вздрогнул от неожиданного появления незнакомца.
–