Больше всего рискует тот, кто не рискует. Несколько случаев из жизни офицера разведки. Владимир Каржавин

своё первое боевое крещение он получил в апреле 1915 года в должности заместителя командира пулемётной команды и вскоре, после гибели командира, занял его место. И чем чаще видел он, наряду с отвагой, гибель своих боевых товарищей, разорванные в клочья тела, озлобленные лица солдат, которых война оторвала от земли, дома, жены и детей, тем настойчивей задавал себе вопрос: а за что же он воюет? За Россию? Может быть, может быть… Но нужна ли России эта война? Что она будет иметь от гибели своих граждан, своих сынов? Много лет спустя в Великую Отечественную он не станет задавать себе этого вопроса – там всё предстанет слишком ясным и очевидным. Но в эту войну…

      Балезин закрыл глаза, обхватил голову руками. Хватит, хватит… прочь воспоминания… Как? Ну как от них убежать?..

* * *

      – Не помешал?

      Алексей слегка повернул голову. Справа от него на скамейке сидел приятного вида мужчина лет сорока, с тёмной окладистой бородой, в строгом чёрном костюме-тройке и того же цвета шляпе. Увидеть человека в таком наряде в мае 1919 года в Петрограде было редкостью.

      – Что за дело у вас ко мне? – Балезин, закинув ногу на ногу, смотрел вперёд, а не на новоявленного собеседника, тем самым давая понять, что не очень-то расположен к разговору.

      – Почему вы решили, что у меня к вам дело? – тот, что с бородкой, ответил вопросом на вопрос.

      Алексей усмехнулся с оттенком презрения:

      – Во-первых, если бы вы захотели отдохнуть, присели бы на соседнюю свободную лавочку, а не ко мне. Значит, я вам чем-то интересен. А во-вторых… – Он вдруг повернулся к назойливому незнакомцу всем корпусом и глянул в упор. – А во-вторых, вы засветились. Не будете же вы отрицать, что шли за мной от самых ворот порта… на расстоянии, разумеется.

      – Браво, – человек с бородкой слегка приподнял ладони рук, как бы признавая своё поражение. – Узнаю работника контрразведки.

      – Бывшего.

      – Да будет вам… в разведке и контрразведке бывших не бывает.

      Теперь уже Балезин с интересом посмотрел на собеседника.

      – Вы бы хоть представились.

      Незнакомец снял шляпу, давая возможность лучше рассмотреть своё лицо. Это было знаком доверия.

      – Моё имя вам мало что говорит, но попробую. Итак, Юргенс Эдуард Артурович, иностранный отдел ВЧК. Слышали про такой?

      – Про ЧК? Слышал. В доме, где жила моя тётушка, нескольких человек забрала ЧК. Домой они не вернулись.

      Юргенс надел шляпу, вздохнул:

      – Я бы не хотел открывать дискуссию о степени их виновности. Как сказал товарищ Ленин, революцию в белых перчатках не делают. Революция – это всегда жертвы. И многие жертвы, к сожалению, напрасны.

      – Я-то на кой чёрт вам нужен?

      – Хотите верьте, хотите нет, но сорок процентов царских офицеров служат в Красной армии.

      – Может быть, может быть… Выбор невелик: голодная смерть или паёк.

      – Бросьте иронизировать. Не паёк и не главным образом паёк. Просто