2. Ответить Англии на ее политику предоставления гарантий безопасности другим странам;
3. Консолидировать еще более силы Германии и Италии, координируя политику в Европе.
Всячески подчеркивая конфиденциальность сообщения, Чиано сказал, что Гитлер обещает не меньше шести месяцев ничего решительно не предпринимать против Польши (выделено мной. – Л.П.), что нужно успокоить польское общественное мнение, и начать переговоры. В данцигском вопросе Гитлер непримирим, однако он не против поиска компромисса и решения вопроса без применения грубой военной силы. По мнению Гитлера, куда легче добиться договоренности о прокладке экстерриториальной автомобильной и железнодорожной магистрали через «Польский коридор». Чиано ясно дал понять, «что составным элементом решения об итало-германском военном союзе было почти замирение польско-германских отношений с последующей сделкой за счет Варшавы. По поводу итало-французских отношений Чиано заявил, что пока итальянское правительство продолжит выжидательную политику, рассчитывая на инициативу Франции и на уступки в колониальном вопросе с ее стороны344.
Беседа состоялась в начале мая. Гитлер обещал шесть месяцев не трогать Польшу, а через шесть месяцев наступит ноябрь, а еще через месяц придет зима. Гитлер был настолько глуп, что собирался воевать в России зимой? А в Кремле сидели законченные кретины и клинические идиоты, которые могли поверить в эту чушь? Они и не поверили, поскольку поняли, что Чиано, возможно, по указке Гитлера – не даром же встреча с советским дипломатом состоялась на другой день после отъезда Риббентропа в Берлин – сообщил важнейшую стратегическую информацию: в 1939 году Советский Союз может не опасаться военной агрессии. Ведь в декабре, когда и день короче, и холодно, и снега по колено, воевать в те годы было просто невозможно. По странному стечению обстоятельств, эту важнейшую информацию Чиано выдал Гельфанду именно в тот день, когда Сидс передал Молотову предложения английского правительства.
8 мая Молотов принял Сидса, который первым делом спросил новоиспеченного наркома, означает ли отставка Литвинова какое-либо изменение во внешней политике Москвы? Молотов ответил, – другого ответа от него никто и не ожидал, но вряд ли кто-то поверил, хотя бы потому, что советская пресса, которая была рупором Кремля, ничего, кроме указа об отставке Литвинова не напечатала. – что советская позиция по вопросам международного положения и впредь не изменится в том случае, если не произойдет каких либо кардинальных изменений в международной обстановке и в позиции других европейских стран.
Сидс передал Молотову памятную записку английского правительства, в которой в несколько видоизмененной форме излагалось первоначальное предложение, переданное ранее.
В работе по созданию