Как видим, на совещании, содержание и результаты которого разглашать не предполагалось, Гитлер ни единым словом не обмолвился о том, что в 1939–1941 годах он собирается воевать с Советским Союзом. Он и про Польшу вспомнил, и про Югославию, и про США, до которых семь верст, и все – лесом, не забыл, а о СССР – заклятом политическом враге, чья территория составляла вожделенное «жизненное пространство» для Германии – запамятовал. С чего бы это вдруг такая забывчивость?
В этот же день Роберт Хадсон сказал Майскому, что за последние месяцы в Англии произошли серьезные и прочные общественно-политические сдвиги: консерваторы твердо решили сохранить Британскую империю и ее позиции великой державы. Для этого Британия должна быть сильна и должен быть дружеский контакт со всеми державами, с которыми ей по пути. Англии на данном этапе с Советской Россией как будто бы по пути. Но в Лондоне многие уверяли Хадсона, что Кремль сейчас не хочет сотрудничества с западными демократиями, что он все больше склоняется к политике изоляции, и что поэтому бесполезно искать с ним общий язык. Основная задача Хадсона выходит за рамки чисто торговых переговоров, и состоит в том, чтобы выяснить, хочет ли Кремль сближения и сотрудничества с Англией. Со стороны английского правительства такое желание есть, и предубеждение против Советского Союза, которое раньше служило преградой к взаимному сотрудничеству, почти преодолено. Хадсон готов говорить и об экономике, и о политике. У него нет от правительства никакой твердой инструкции, ему предоставлена свобода рук. Если советские лидеры готовы к более тесному сотрудничеству с Англией, Хадсон хочет нащупать в Москве лишь общую базу для такого сотрудничества, с тем чтобы затем перейти к уже более детальным переговорам, особенно по экономическим вопросам. Если же выяснится, что Советское правительство не склонно к сотрудничеству, то в результате доклада Хадсона своему правительству, Британия учтет это и станет искать иные международные комбинации, чтобы защитить свои интересы. Именно поэтому его визит в Москву может сыграть большую роль в определении основной ориентации британской внешней политики на долгие годы вперед. Хадсон очень хочет, чтобы эта ориентация пошла по линии Лондон – Париж – Москва78.
В телеграмме, направленной в Москву 20 февраля, Майский, характеризуя самого Хадсона и его статус в правительстве, писал, что Хадсон является «секретарем департамента внешней торговли». Этот «департамент» – весьма своеобразное учреждение в чисто английском стиле. Несмотря на свое название, оно не совсем подчинено министерству торговли, а представляет