Только сейчас Гриша услышал, до этого он был весь поглощен выравниванием цветных столбиков, какой ужасный шум и крик стоит в зале. Многие повскакивали со своих кресел. Слышались крики: «Надо срочно остановить торги!!! Акции рушатся!!!» Все сгрудились возле большого светящегося табло.
Гриша тоже встал из-за своего стола и подошел посмотреть, почему все так кричат и что они все рассматривают на этом табло. Но там он ничего необычного не увидел. Также светились красные цифры, только теперь не изменялись. Нигде ничего не рушилось. Когда же он обернулся и хотел вернуться за свой стол, то увидел, что возле его стола уже собралась группа людей. Некоторые из них громко выкрикивали: «Кто здесь работал?! Это он все натворил?!»
По лицам этих людей и их настроению Гриша понял, что экзамен он точно провалил, а, возможно, и напорол еще какой-то серьезный косяк. Он пробрался через толпу орущих людей и вышел из здания биржи на улицу, от греха подальше.
Пройдя уже несколько кварталов, Гриша вспомнил, что забыл там на бирже свой пиджак и кожаную сумку с инструментами. Но возвращаться за ними он не стал. Зачем они теперь ему, когда нет работы.
Домой Гриша пришел, когда еще не было и двенадцати часов, и кот Сержик снова встретил его удивленным взглядом, почему он вернулся так рано. Время было обеденное, и Гриша решил сварить себе и Сержику по-быстрому суп из сосисок. И пока он резал сосиски на части он все время разговаривал с котом.
– Вот, такие дела, Серега. Если так и дальше пойдет, то через неделю придется нам с тобой идти просить подаяния. Хотя и там сейчас конкуренция, знаешь, какая. Я даже с одним из этих нищих, что в метро в переходах стоят, разговаривал. Очень приятный человек оказался. Интеллигентный даже. Да… Там разные люди стоят. Так вот, у него плакатик такой лежал: «Жадных, бедных и равнодушных прошу не беспокоиться. И не подавать».
Я у него спрашиваю: «Это почему так?». А он мне отвечает:
– Так они все равно не подают. И потом, жадный страдать станет, если свои деньги кому-либо даст. У бедных – у самих нет. Будут подавать, им еще труднее станет. А равнодушный, если даст, то обозлится и проклинать меня потом станет, что я его равнодушие нарушил. Выходит, всем им от подаяний станет плохо. А делать надо все так, чтобы и тебе, и другим становилось одновременно хорошо».
– Вот такие, Серега, есть нищие философы.
Суп уже закипел, и Гриша убавил газ, когда зазвонил телефон. Звонила его младшая сестра, которая два года назад уехала с мужем жить в деревню в Тамбовской области. Муж ее был оттуда родом.
– Алло, Гриша! Привет, как вы там поживаете. Вот стыдно сказать, а звоним друг другу только по делу. У нас с Колей к тебе сверхогромная просьба. Ты же знаешь, что мы решили себе дом новый строить. А строить у нас некому. Наши деревенские путевого