Когда смеется Кутх. Книга вторая. Часть первая. Роман Кузнецов

десять они боролись, потом Рахман уступил, убрал нож и заявил, что через три минуты они выходят. Если кто не может, то пусть попросит товарищей его понести, если они не захотят, тогда Рахман его прирежет. Сбиваться с графика из-за плюгавцев он не намерен. Бригадир подошел к Сычу и помог перевязать ему руку, тихим ласковым голосом убеждая его в том, что ему крупно повезло, что он остался в живых. Мол, так говорить, а тем более хвататься за оружие при самом Рахмане, да еще и выжить, это удается далеко не каждому. Примерно те же слова нашептывал в уши постепенно приходящему в себя Карпу Паук. Через три минуты все были готовы к выходу. Карпа с двух сторон поддерживали Сева и Паук, Бригадир нес оружие Сыча, Жорик и Сергей Робертович замыкали колонну. Начался длинный многокилометровый дневной переход.

      Вечерело. Солнце постепенно скрылось за деревьями, из воздуха очень медленно начал уходить зной. Люди приободрились, чуя отдых. Чистое синее небо незаметно темнело, превращалось в грозное фиолетовое. Рахман оставил разведчиков в неглубокой балке, предварительно скрыв их при помощи веток так, что даже с пяти шагов их было сложно обнаружить. Сам же вместе с Бригадиром и Пауком направился дальше по направлению к бывшему пионерскому лагерю, о котором так тщательно расспрашивал Рахман своего языка. Ушли они еще засветло. Шли осторожно, часто останавливаясь, пока, наконец, не вскарабкались на довольно крутой холм, с которого открывался вид на десяток старых обветшалых, но еще крепких корпусов, двухметровый покосившийся бетонный забор и запущенную спортплощадку. Большинство корпусов выглядело пустыми, если не сказать заброшенными, но, по крайней мере, в одном явно жили люди. Возле входа стояло пять легковых автомобилей и большой тентованный армейский грузовик. Неподалеку, на низкой лавочке. Вальяжно раскинулись два бойца в полной военной выкладке. Оружие стояло рядом. Мимо них туда – сюда шныряли люди в камуфляжах. Почти все без оружия. Дважды проходили люди в белых халатах. Они руководили переноской в два ближайших корпуса больших продолговатых ящиков, кроватей, матрасов и прочей хозяйственной утвари. Для выполнения этих работ, похоже, были согнаны жители ближайшего поселка. За ними зорко приглядывали вооруженные парни в камуфляже с желтыми повязками на рукаве, которые руководили процессом при помощи голоса и стимулирующих пинков.

      Со своей позиции разведчики видели, как один из сидящих на скамейке что-то крикнул, из подъезда выскочило четыре бойца, построились, и командир увел их за корпуса.

      – Караул разводит, – прошептал Бригадир на ухо Рахману. – У них три поста. Один, скорее всего, у ворот, на въезде. На ночь наверняка снимаются. Нет смысла. Все равно в одном корпусе живут. Хотя не факт. Но я думаю, снимают, поскольку охранять тут нечего. Только самих себя. Ну, и машины на стоянке. Госпиталь еще не развернут. Местных жителей только на работу сгоняют. Вон уже собирают, чтобы вывезти и распустить.

      – А посты,