Сегодня он не торопился. Медленно передвигая ноги, он словно полз по земле, не имея сил поднять глаза. Внутренние думы его настолько сильно взяли в оборот, что окружающий его мир перестал будоражить воображение красками, случайные прохожие оставались лишь случайными прохожими, а звуки шумной детворы заглушала тревожная тишина внутреннего мира.
«Что же делать» – его не покидала одна единственная мысль, внезапно настигшая его и сменившая сладостные предвкушения новой любви. В смятении он пытался понять, что именно он чувствует сейчас, но чем больше он пробовал разобраться в калейдоскопе собственных чувств, тем больше запутывался и не понимал, что ему делать дальше. Одно он осознавал точно – пленившую его молодую женщину нужно вновь увидеть и немедленно. Почему? Потому что тут было два варианта развития событий – либо все, что он чувствует – это мираж, навеянный усталостью, легкой меланхолией и постоянным одиночеством, готовый вот-вот раствориться в пустынях человеческих грез, либо все это серьезно и болезнь лечению не подлежит. Лишь встретившись вновь, и снова поймав взгляд ее нежно зеленых глаз можно было это все понять.
Перебирая в голове мысль за мыслью, он не заметил, как приблизился к проезжей части улицы. Резкие гудки и быстрое торможение поворачивавшего автомобиля с синими потертыми дверьми и красной облупленной крышей, вернуло его в сознание, слегка задев края его пальто. Постаравшись не принимать близко к сердцу понятные ругательства водителя, он поспешил извиниться, вернуться к началу пешеходного перехода. И, лишь дождавшись нужного огня светофора, снова ступил на проезжую часть.
До его университета оставалось всего несколько кварталов. Собравшись с силами, он отогнал от себя все мысли о незнакомке и постарался сосредоточиться на предстоящем диалоге. Речь предстояло вести об учебном плане на последующий семестр, который ему хотелось разбавить несколькими вылазками в соседние более крупные города, где успешно работали экспозиции, посвященные авторам «потерянного поколения» и их взглядам на мировые войны ушедшего столетия. Он размышлял о предстоящем разговоре, что-то помечал, додумывал и планировал завершить диалог, поставив жирную точку истиной Льва Толстого «знание смиряет великого».
Первый этаж университета тянулся далеко вперед широким светлым коридором, вдоль которого параллельно друг другу располагались двери, ведущие в просторные кабинеты. Коридор, разделенный на несколько частей зелеными залами, заканчивался пыльной каморкой со старыми швабрами и грязными тряпками. Именно здесь, в забытой комнатке, где, кажется, можно все еще найти доисторические чистящие средства, часто встретишь юных влюбленных, украдкой поглядывающих друг на друга, талантливых музыкантов, мечтающих о большой сцене или молодых физиков, работающих над новым экспериментом.