Фарах уставился в звездное небо. Закрывать глаза не хотелось. Это было слишком тяжело – вновь видеть деда, живого и здорового, зная, что это всего лишь видение. Подмастерье смотрел в темные небеса, разглядывая жемчужные огоньки звезд. Дед говорил, что это капли огненной крови Энканаса, оставшиеся на небе после битвы с Тайгреном. Дед… Фарах шумно сглотнул. Конечно, он придет в Таграм, станет кузнецом, скует себе самые лучшие северные доспехи, найдет Жрецов Темного Пламени и всех их убьет. Да будет так.
4
Караван они догнали на следующий день, к вечеру. Шли быстро, не таясь, прямо по дороге. Танвар сказал, что слежки можно не опасаться, дескать, он такое дело нутром чует. Но Фараху показалось, что на самом деле северянин просто устал от горных тропок и решил, что по дороге будет идти удобнее. Наверно, так оно и было, но подмастерье не решился высказать свои предположения вслух.
Они шли по утоптанной дороге, ведущей от Эшмина к Башмину. Альташ, большая деревня, остался восточнее. К счастью караван, немного задержался, иначе бы его пришлось нагонять дня два.
По дороге говорили мало. Северянин не привычный к жаре, быстро устал, и постоянно прикладывался к бурдюку с подкисленной водой. В конце концов, Фарах отобрал бурдюк и сказал, что так много пить нельзя. Неожиданно северянин согласился. Теперь он брался за бурдюк только тогда, когда ему разрешал подмастерье, знавший, сколько воды нужно пить в жару.
Танвар оказался приятным спутником. Не смотря на разбойничью внешность, он сразу пришелся Фараху по душе. Северянин казался добрым и открытым, иногда до простоты. Про таких в Эшмине говорили: что на уме то и на языке и худа от них не ждали. К тому же оказалось, что северянин не так уж стар, как показалось вначале. Ему было всего тридцать лет. Конечно, по сравнению с Фарахом, он выглядел самым настоящим опытным мужчиной, воином, побывавшим во многих переделках. Но Фараху, привыкшему общаться с дедом, Танвар представлялся скорее старшим братом, нежели наставником. Так что и общались они почти на равных.
Шли быстро. Пыльная и сухая дорога сама ложилась под ноги, и казалось, звала за собой, манила в новые земли. Горы вскоре остались позади, и они вышли на холмистую равнину. Строго говоря, настоящие горы начинались от Эшмина, и простирались далеко на юг, до самой пустыни Бога Огня, где почти никто не бывал. А здесь располагались лишь большие холмы, поросшие редкой травой, жесткой как ювелирная проволока. Но северянин упорно именовал их горами, и проклинал их почем зря.
Фарах, привычный к долгим прогулкам шел ровно – не быстро и не медленно, берег дыхание и силы. Танвар же, одетый в кольчугу, изнемогал от жары и постоянно останавливался перевести дух. К счастью, подмастерье, привыкший к родным местам, догадался повязать голову северянина чистым полотенцем, захваченным из дома. Так что голову ему не пекло, но с повязкой на голове Танвар стал еще больше походить на разбойника.
К вечеру, когда солнце стало закатываться к западу, норовя нырнуть в холмы, северянин выдохся. Он остановился посреди