Созвездие Овна, или Смерть в сто карат. Диана Кирсанова

котором, наверное, хранились какие-то медицинские приборы – какое-то неровное возвышение было аккуратно прикрыто марлей.

      – Осторожно! – предупредил молодой человек, но было поздно: я неловко подняла руку, чтобы утереть со лба холодный пот, и нечаянно зацепила рукавом легкую ткань; она с готовностью поползла за моей рукой, и в нескольких сантиметрах от себя я увидела бледное лицо.

      Это был мужчина лет пятидесяти, он лежал на том самом столе, покрытый марлей, и уже при всем желании никак не мог реагировать на мое присутствие.

      К чести для себя, я не завизжала и не упала в обморок. Только осторожненько так поднялась со своего места и тихо-тихо отошла к противоположной стене.

      – Приятно посмотреть, правда? – тоном художника, только что закончившего работу над сложнейшим полотном, спросил меня молодой человек.

      Он приблизился к покойному и еще больше приспустил с него марлю, демонстрируя мне хорошую работу:

      – Вот. Двенадцать ударов топором по голове! А ведь теперь ни за что не скажешь. Три часа мы с ним возились. Сначала череп восстанавливали, буквально по фрагментам. Потом Люда, – парень кивнул на невозмутимо жующую напарницу, – сняла так аккуратненько кожу с других участков, обшила ею лицо покойного, ну, затем эти кусочки надо было соединить между собой. Ну, дальше ясно: грим, побольше пудры – и вот, теперь хоть на выставку!

      Я внимательно посмотрела на молодого человека: нет, он не бравировал, парень действительно гордился своей работой. Что ж, у каждого своя гордость за профессию…

      – Я… а… вы проводите меня, пожалуйста!

      – Да-да, пойдемте.

      Он осторожно накинул на лицо покойного белую материю и, не оглядываясь, быстро пошел впереди меня к выходу.

      Я поспешила за ним, с удивлением ощущая, что страх начинает меня покидать. Беспокоило другое: куда исчез Антошка?

      Очень скоро мы остановились у двери, выглядевшей посолиднее других. «Неунывайко П.Л., старший патологоанатом», – прочитала я на латунной табличке и порадовалась про себя, что в морге начальствует человек с такой оптимистической фамилией.