С другой стороны, если для агента некая информация становится свойством его вещи, то одновременно с собственностью на вещь имеет место и собственность на её свойства, то есть на её информацию, ибо такова суть самой информации, как свойства вещи.
8) Таким образом, противоестественны сами попытки запрета свободного распространения информации, ибо, образно говоря, это свойство не только информации, но и человека, как носителя информации. Услышав, увидев или поняв некую информацию, человек, автоматически, в силу своей природы, закрепляет её в своём мозгу, в памяти и становится обладателем этой информации, её собственником. С другой стороны, и вещи, которые содержат некую информацию, записана она им или содержится в ней изначально, есть артефакты человека, то есть продолжение его природы и тела (вторая природа), с помощью которых он взаимодействует с внешним миром. Поэтому лишить его этих артефактов или их свойств, значит вторгаться в это возросшее «тело» человека, узурпировать его вторую природу, которая собственно и сделало человека человеком. Всё это внешне, в быту, воспринимается как ограничение свободы распространения информации, что противоестественно и недопустимо.
Заканчивая этот краткий сравнительный анализ, отметим, что информационный способ производства носит диссипативный характер. Поэтому в стадии предельного, критического развития информационного производства это порождает хаос в обществе, замыкание его самого на себя. В результате замыкания на себя возникает производство информации ради производства информации, ради обретения и накопления на этом пути «информационного капитала» при одновременном нарастании информационного неравенства, относительного «обнищания» работников информационной и интеллектуальной деятельности (труда).
Положительным разрешением этого критического состояния в информационном обществе является обобществление информационно-коммуникационного контента средств производства, информации и интеллектуального продукта. Или, говоря почти словами традиционной политэкономии, в конечном итоге речь идёт об «уничтожении частной собственности» на информацию и построение нового общества – «Общества знания».
Таким образом, в «Информационном обществе» в отличие от капитализма доминируют, хотя и частные отношения собственности, но резко отличные, особого вида, равно как и сами производственные отношения. Эти отношения собственности носят совершенно иной, можно сказать, другой типологический характер отношений частной собственности. Это частные отношения собственности содержательно иной типологии, чем всем известные частные отношения собственности, описанные в «Капитале» К. Маркса более полтора века тому назад.
Этот факт заставляет вновь вернуться к содержательному анализу по сути функциональной, стохастической (в статистическом