– А кто был женой Иисуса, – шепотом спросил я Бахрама, – не эта ли, в желтой накидке?
Бахрам также шепотом ответил мне, что среди Апостолов не принято говорить об этом, а женами-сестрами среди них называют всех женщин, принявших учение и сопровождающих их. Мы шептались, пока большинство присутствовавших, иудеи, негромко и певуче поизносили свои мо литвы на арамейском. Но вот молитвы прекратились, настала тишина, и Пётр встал из-за центрального стола, вокруг которого сидели одиннадцать Апостолов, Мария, безумно красивая женщина в желтой накидке и ещё четверо неизвестных мне иудеев, не старых, но старше большинства людей в этом зале. Потом я узнал, что это были сводные братья Иисуса, сыновья обручника Иосифа от первого брака, ещё до того, как Мария была обручена ему Храмом. Сам Иосиф умер уже давно, четырнадцать лет назад, и я не успел больше распроситьо нём моих соседей, настала полная тишина. Пётр начал говорить.
– Мужи-братия! Надлежит теперь исполниться тому, что в Писании предрек Дух Святой устами царя Давида об Иуде, бывшем вожде тех, которые взяли от нас Иисуса. Иуда был сопричислен к нам и получил вместе с нами жребий сего небесного служения. Но он был от земли нечистой, и приобрел землю неправедною мздою. Когда же низринулся, расселось чрево его, и выпали все внутренности его. И это сделалось известно всем жителям Иерусалима, так что земля та на отечественном наречии названа Акелдама, то есть "земля крови". В книге же Псалмов Давида написано о поношающем, давшем желчь и уксус: "Жилище его да будет пусто, и да не будет живущего в нем", и о том, чья молитва в грехе творится: "Да будут дни его кратки, и достоинство его да возьмет другой". После его предательства дали Господу нашему на кресте желчь и уксус, и молитвы Иуды творились в грехе. Итак надобно, чтобы один из тех, которые находились с нами во все время, когда пребывал и общался с нами Господь Иисус, начиная от крещёния Иоаннова до того дня, в который Он вознесся от нас, был вместе с нами свидетелем воскресения Его. – Так сказал Петр.
Я понял не все, так как только один раз слышал о каком-то Иуде, который за два дня до пасхи ушёл от учеников Иисуса, и привел затем храмовую стражу в сад, где они отдыхали ночью, которая и отвела Иисуса ранним утром в пятницу на суд Синедриона. Я знал также, что этот Иуда исчез после этого, а через два дня его нашли не то повесимшимся, не то с распоротым животом, – одни говорили так, другие этак. Но остальным собравшимся, кажется, все было ясно. Началось обсуждение.
Сначала говорили только Апостолы. Скоро они решили, что достоинство должен принять один из семидесяти, избранных ещё самим Иисусом в январе этого года, и бывший также с ними от начала Его служения,