– Это у ребят долго. А у вас – за одну ночь.
Она рассмеялась:
– Я же не о том.
– Так и я не о том. Вижу уже, что тебе на пользу. Лучше выглядишь, за волосами ухаживаешь, красишься, платьице красивое, тебе идёт, подчёркивает всё, что нужно.
Она опять смутилась.
– Из ребёнка ты превратилась в юную и довольно симпатичную девушку, – продолжил я. – Это хорошо. Чем мир красивее, тем лучше.
– Вот, вы опять меня сбили. А я извиниться хотела. Простите меня. Я действовала глупо.
– В следующий раз будешь действовать умнее?
Она прыснула, жеманно склонившись к столу, искоса глянула на меня:
– Следующий раз?
– Девочка, думаешь, ты первая женщина на моём веку? У меня женой была Женщина – с большой буквы. Я насмотрелся в ней вас всех.
Она стала серьёзна, ещё немного погодя – задумчива.
– А в вас я увидела настоящего мужчину.
– Опять ты ошиблась, девочка моя. Во мне ты можешь увидеть только деда. Твой настоящий мужчина ещё где-то бродит. Тебя ищет. Его и познаешь, когда он станет твоим мужем.
– Я так хочу этому верить, но так боюсь, что это только сказка! О принце на белом коне.
– И будет тебе конь. Мысль материальна. Не жди принца, жди друга, парня, защитника, мужа. Именно в такой последовательности. Сначала друг, только потом – любовь.
Кофе был выпит, мороженое съедено под лёгкий непринуждённый трёп.
– С вами хорошо, легко и приятно, – сказала она.
– С нами? – я специально оглянулся по сторонам. – С кем?
Она опять хихикнула:
– Извини, я опять забыла. С тобой, с тобой.
– Пойдём?
– Подожди, – попросила она.
Я сел обратно.
– А ты к нам с мамой вернёшься?
– Зачем?
– Она плачет.
– Ты же знаешь, что я ничего к твоей матери не испытываю. Рано или поздно я уйду. Она всё одно будет плакать. Зачем преумножать печали?
– Но с тобой она была счастлива. Даже когда отец жил с нами, я её не видела такой счастливой. Я же, сучка, позавидовала ей и всё разрушила. Вернись, пожалуйста. Хоть на время.
– Посмотрим, – ответил я. Некоторое время сидел, думал. Она ждала. – Посмотрим.
Распрощавшись – она мило чмокнула меня в небритую щёку, расстались.
Вечером, с цветами и шампанским, я открыл дверь их квартиры своими ключами, сразу же был задушен в объятиях двух пар женских рук и залит двумя парами ручьёв слёз. Хорошо хоть, спать не пришлось с обеими.
А ночью, глядя в потолок и слушая дыхание двух женщин (какая может быть звукоизоляция в хрущёвке?), я думал – так ли хороша была идея с перевалочной базой? Мы ответственны за тех, кого приручили. Я, похоже, перестарался с желанием произвести впечатление. Баба запала на меня. А малая (хвалёная звукоизоляция хрущёвок) слушала, подглядывала, подтекала. И вместо перевалочной базы получил ещё двоих людей, которым не безразлична моя судьба. Ещё две верёвки, связывающие меня. И скрыться не получилось