Может, и наших руководителей всех послать к туркам?
Как считаете?
Ну, чтоб у них все на место встало – с нефтью, с газом, с дорогами, с аэропортами, со светофорами, с асфальтом и вообще с экономикой?
А вот полеты в Турцию для обычных граждан я бы запретил.
Чтоб не было расстройства.
О настоящей радости.
Настоящая радость – это когда единственный раз все до конца не распиздили и по всей стране снабдили все отделения «Скорой помощи» новыми машинами.
Вы помните, как наполняется влагой капля дождя перед тем, как сорваться с карниза проржавевшей металлической кровли? В какой-то момент самый кончик у нее начинает дрожать, метаться – кажется, в нем все подвергается торопливому сомнению – отрываться сейчас или через мгновение, сейчас или когда?
Невольно ловишь себя на том, что начинаешь переживать за эту капельку – хочется, чтоб у нее все было хорошо.
Это пришло мне на ум, когда я сидел за пустым листом бумаги и все ждал, когда же явятся ко мне какие-либо мысли относительно наших финансовых проблем – налогообложения, прибыли, убыли, рентабельности производства. Но увы!
Наша экономика для меня самая непостижимая вещь. Я не пронимаю, например, как можно заплатить государству за неполученную еще прибыль, и что такое НДС, как не двойное налогообложение?
И что такое «возврат НДС от государства»? Вы никогда не пробовали что-либо вернуть от государства?
Или вот: почему платежи из банка в банк идут несколько дней?
А еще есть строгое указание насчет того, что за рубеж можно вывезти только такое-то количество валюты.
Она твоя, но на нее еще нужно получить разрешение. А если нужно получать разрешение, то точно ли она твоя?
А налогов-то, господи, и налог такой, и налог этакий.
Вот монастырская десятина равнялась десятой части и послужила поводом для нескольких бунтов.
Знал ли я, что это когда-нибудь будет меня интересовать?
Раньше слово «налог» для меня ровным счетом ничего не значило, хотя во времена прошлые с меня брали подоходный налог и еще «налог на бездетность», но все равно – это было так же далеко, как и звон колоколов где-то там, в Москве или же Тамбове.
Но теперь… теперь, как оказалось, это меня интересует, волнует, и я могу об этом говорить без умолку, часами могу говорить, не понимаю, но говорю и не могу остановиться – сам на себя гляжу со стороны и не могу, – потому что сама остановка в тот момент, кажется, сопряжена с чем-то ужасным, с какой-то катастрофой, – кажется, остановись, и что-то лопнет.
Как только приезжаю куда-нибудь, так сразу бросаюсь к телевизору и смотрю новости – как там Россия.
Это просто болезнь какая-то. Я же каждый раз обещаю себе не смотреть. Но всякий раз, побросав чемоданы, впериваюсь в этот проклятый ящик – ВВС, CNN и все прочее, местное.
И тут – то же самое: прилетел в Турцию на ежегодное морское плавание, и вместо этого – бегом к телевизору.
Ну прилетел ты