У меня два брата. Зовут их Серега и Валерка. Мне пять лет, Серега младше меня на один год, а Валерка – на три. Живем мы с мамой, папой и бабушкой очень дружно, если только, конечно, Сережка со мной не дерется.
А дружим мы с Толиком. Толик – это наш сосед. Он очень добрый и очень большой. Ему почти пятнадцать лет.
А добрый он потому, что никогда нас не задирает и не дает нам подзатыльники, даже когда взрослых рядом нет.
А Славик злой. Он тоже наш сосед, и ему тоже пятнадцать. Он мне как-то так врезал, что у меня в глазах потемнело. Я тогда ему ничего не сказал, потому что совсем от него этого не ожидал. Просто я шел мимо, и никого на лестнице не было. Тут он мне и дал по затылку, а потом улыбнулся гадко и говорит:
– Давай вали отсюда, а то еще получишь!
Я тогда очень сильно плакал. Только я плакал так, чтоб никто не видел. С тех пор я решил, что когда я вырасту, то первым делом убью Славку. Сильно я его ненавидел.
А Толика мы все любили. Он приходил к нам домой, и мы устраивали там-тарарам, как говорила наша бабушка, потому что мы на него набрасывались все втроем, хватались за его шею и висли на нем, а он нас таскал по комнате и смеялся.
За это мы его и любили. Он с нами играл. Вот только про Славку я ему не рассказывал. Он бы меня защитил, конечно, если б я ему все рассказал, но я решил, что я сам должен за себя постоять.
Как-то на лестнице я шел с Серегой, а Славка стоял у окна, и на этот раз от него досталось Сереге. Серега сразу заплакал, а потом бросился на Славку с кулаками.
И я тоже бросился, потому что Серега же мой младший брат, и я должен ему пример подавать, хоть мне и было тогда очень страшно.
Вернее, я не помню точно, было ли мне тогда страшно, потому что не успел сообразить. Как только Серега заревел от обиды, так во мне что-то внутри случилось, и я даже не вспомнил, что я Славку боюсь.
Я просто на него набросился.
Ну и досталось нам обоим.
Зато я потом Сережке сказал:
– Никому не рассказывай, ладно?
– Ладно!
– Не бойся его. Я когда вырасту, то все равно его убью, потому что он злой.
А Серега мне сказал тогда:
– Я тоже хочу с ним драться, когда вырасту. Вместе мы его убьем гораздо быстрее.
Много времени прошло с тех пор. Мы выросли и разъехались кто куда.
Как-то я встретил Славку на улице. Он меня, конечно же, не узнал, а вот я его узнал сразу.
Вот только был он уже гораздо меня слабее, поэтому я и не сказал ему ничего.
Просто посмотрел ему вслед.
Говорим о телевидении.
Коля говорит, что там сама шутка перестала быть шуткой ситуации.
Она стала сальностью.
Расшатывается территория доступного. Шутка стала зоной шокирования.
Я сказал, что им хочется играть на всей клавиатуре. Им нужны то басы, то высокие ноты. А потом неизвестно откуда врывается дискант. Кто-то вопит.
Это перестало быть вкусностью, языковым деликатесом. Это не из области языка.