Ллойд в этом сомневался.
Он попрощался с Нобби и пошел дальше. Он увидел, что там, где переулки подходят к Гадинерз-корнер, полицейские выстраивают оцепление.
Он зашел в паб с телефоном – накануне он приметил все доступные телефоны в этом районе – и сказал Берни, что в округе как минимум пять тысяч полицейских.
– Нам не выстоять против такого количества полицейских, – сказал он мрачно.
– Подожди с выводами, – сказал Берни. – Взгляни на Гардинерз-корнер.
Ллойд нашел обходной путь мимо оцепления и присоединился к демонстрации протеста. Но только когда он попал на середину улицы перед башней с часами, он смог оценить размер толпы.
Такого количества народа он не видел никогда в жизни.
На перекрестке было не протолкнуться, и это были еще цветочки. На восток по Уайтчепел-хай-стрит толпа простиралась, насколько хватало глаз. На Коммершл-роуд, ведущей на юго-восток, народ стоял стеной. На улицу Леман-стрит, где находился полицейский участок, невозможно было зайти.
«Да здесь, должно быть, тысяч сто!» – подумал Ллойд. Ему захотелось подкинуть шапку в воздух и закричать. Жители Ист-Энда вышли все вместе, чтобы прогнать фашистов. Теперь-то не было сомнений, что они обо всем этом думают.
На середине перекрестка неподвижно застыл трамвай, брошенный и пассажирами, и водителем.
Ничто не могло преодолеть эту толпу, понял Ллойд с крепнущей надеждой.
Он увидел своего соседа Шона Долана – тот залез на фонарный столб и прицепил на самый верх красный флаг. Играл духовой оркестр Еврейской юношеской бригады – наверняка без ведома своих респектабельных и консервативных организаторов. Над головой летал полицейский самолет; хоть какая-то авиация, подумал Ллойд.
Возле витрин Гардинерз он столкнулся со своей сестрой Милли и ее подругой Наоми Эвери. Ему не хотелось, чтобы Милли попала в какую-нибудь свалку; от одной мысли об этом он похолодел.
– А папа знает, что вы здесь? – укоризненно спросил он.
– Не задавай глупых вопросов, – беззаботно ответила она.
Он вообще не ожидал, что она окажется здесь.
– Ты же обычно не очень-то интересуешься политикой, – сказал он. – Я думал, тебя больше интересует, как зарабатывать деньги.
– Обычно – да, – сказала она. – Но это особый случай.
Ллойд представил себе горе Берни, если с Милли что-нибудь случится.
– Я думаю, тебе надо вернуться домой.
– Почему это?
Он огляделся. Толпа казалась мирной и доброжелательной. Полиция держалась на расстоянии, фашистов нигде видно не было. Понятно, что никакого шествия сегодня не будет. Приверженцам Мосли не пробиться через толпу в сто тысяч человек, собравшуюся, чтобы их остановить, и если в полиции работают не сумасшедшие, они не дадут им даже попытаться. Наверняка Милли ничто не угрожает.
Но пока он об этом думал, все изменилось.
Пронзительно зазвучали свистки. Взглянув в ту сторону, откуда свистели, Ллойд увидел, что