– А ты куда? – спросил Ллойд.
– В «Гэйети».
Это был мьюзик-холл в Ист-Энде.
– А шестнадцатилетних разве пускают?
– Это кому шестнадцать? – она бросила на него озорной взгляд. – Уж не мне, конечно. Во всяком случае, Дейв идет, а ему всего пятнадцать, – она говорила о Дейве Уильямсе, сыне дяди Билли и тети Милдред.
– Ну, хорошего вам вечера.
Она направилась к двери, но вернулась.
– Смотри, чтоб тебя и правда там не убили, дуралей! – Она крепко обняла его и вышла, больше ничего не сказав.
Услышав, как хлопнула наружная дверь, он подошел к телефону.
Ему не нужно было долго вспоминать номер. Он отчетливо помнил прощание с Дейзи – как она обернулась, уходя, и, обаятельно улыбнувшись из-под соломенной шляпки, сказала: «Мэйфэр, два-четыре-три-четыре».
Он поднял трубку и набрал номер.
Что он собирался сказать? «Вы сказали, чтобы я позвонил, – вот я и звоню»? Это было глупо. Сказать правду? «Не то чтобы я вами восхищался, но просто не могу выкинуть вас из головы…» Можно было бы ее куда-нибудь пригласить, но куда? На собрание партии лейбористов?
Ответил мужской голос.
– Добрый вечер. Вы позвонили миссис Пешковой.
Ллойд подумал, что, судя по почтительному тону, трубку снял дворецкий. Ну конечно, мать Дейзи арендовала в Лондоне дом с прислугой.
– Это Ллойд Уильямс… – он хотел добавить что-то, объясняющее или оправдывающее его звонок, и сказал первое, что пришло на ум: – Из колледжа Эммануэль. – Это ничего не значило, но он надеялся, что произведет впечатление. – Могу я поговорить с мисс Дейзи Пешковой?
– К сожалению, ее нет, профессор Уильямс, – сказал дворецкий, решив, что звонит преподаватель. – Все ушли в оперу.
Ну конечно, разочарованно подумал Ллойд. Ни одна светская особа не станет вечером сидеть дома, тем более в субботу.
– Да, я вспомнил, – солгал он. – Она мне говорила, что пойдет, но я забыл. Ковент-гарден, не так ли? – он затаил дыхание.
Но дворецкий ничего не заподозрил.
– Да, сэр. Насколько я помню, они пошли на «Волшебную флейту».
– Благодарю вас, – сказал Ллойд и положил трубку.
Он пошел к себе в комнату и переоделся. В Вест-Энде обычно надевали вечерний костюм, даже когда шли в кино. Но что он будет делать, когда окажется там? Денег на билет у него не было, к тому же опера скоро кончится.
Он поехал на метро. Лондонский Королевский дом оперы располагался неприлично близко к фруктовому и овощному рынку. Два этих учреждения ладили, так как часы их работы не пересекались: рынок начинал работать с трех-четырех часов утра, когда даже самые большие любители развлечений отправлялись по домам, и закрывался до начала первого спектакля.
Ллойд прошел мимо закрытых досками рыночных рядов и заглянул через стеклянные двери в ярко освещенный вестибюль Дома оперы. Там было пусто, и до него донеслись приглушенные звуки музыки Моцарта. Он зашел внутрь. Со свойственной аристократам небрежностью