– У матери пунктик насчет полетов, – сказала я. – В моей комнате висит ее картина с летающей ногой. Когда мы жили в другом доме, у нее был попугай, который…
– Я не хочу говорить о твоей матери, – перебил Джек. – Заткнись и не трещи. Я не в настроении.
– Ты найдешь работу получше, все наладится!
Он усмехнулся и отпил ликера.
– Хочешь глоток?
Я покачала головой, шокированная вопросом.
– Вот и умница, маленькая киска, – пробормотал он.
– Слушай, мне кажется, это не…
– Что тебе кажется?
– Ничего. Забудь.
Мы ехали и ехали. В какой-то глуши он включил сигнал поворота и свернул возле написанного от руки указателя «Вествикский приют для животных». Машину затрясло по неровной просеке между сосен.
– Не понимаю, – сказала я.
– Давненько я здесь не был. Тут есть водохранилище. И водопад. Слышишь, как шумит?
Дорога ныряла и поднималась, Джек вилял между корнями и ямами с водой. Мне вспомнились «гонки» с отцом в машине миссис Мэсикотт.
– Зачем мы сюда приехали? – спросила я.
– Я вспоминал это место, пока был в эфире. И о тебе думал. Ты удивишься, сколько раз в день я о тебе думаю. Мне хочется тебе кое-что показать, это разобьет твое сердце.
– Что?
– Терпение, – сказал он с дразнящей улыбкой.
– А Рита здесь бывала?
Джек отпил ликера и не ответил.
– Ты пьян, что ли?
– Эй, – заметил он, – я разве не велел тебе заткнуться?
– Ладно, прекрасно, – согласилась я. – Только не забывай, мне еще домашнее задание делать.
Я прислушивалась, стараясь различить шум водопада, но за деревьями доносился только собачий лай. Он становился громче, будто стелился по земле. Впереди появилось бетонное здание.
Джек остановился на скрипучей гравийной дорожке и выключил мотор.
– Вот, – показал он.
Собаки были в сетчатом загоне, тянувшемся вдоль стены здания. Воздух звенел от их злобного лая. Большой белый пес все бросался на нас, и с каждой попыткой сетка забора прогибалась.
Джек вышел из машины и попробовал ручку двери дома, крикнул «Здравствуйте!» и попинал металлическую дверь.
– Мой знакомый тут смотрителем за собаками, но, похоже, он куда-то ушел, – громко сообщил мне Джек, перекрывая лай. – Выходи, на щенков посмотришь!
Я нерешительно подошла. У одного щенка был мутно-белый глаз, второй до мяса расчесал себе спину. Белый пес, обнажая розово-серые десны, кусал проволочную стенку вольера.
– А почему они под открытым небом? – спросила я.
– Это несчастные ублюдки, которых никто не берет. Их здесь держат пару недель, а потом усыпляют газом.
Он обнял меня за талию и притянул к себе.
– Правда, у них грустные глаза? От этих взглядов хочется сесть и заплакать.
Мне