Многие из них рисуют японцев, протестующих перед Европой об употреблении русскими варварского, по их мнению, оружия – пик, очень, кстати сказать, не пришедшихся по вкусу сынам страны Восходящего Солнца, настоящими азиатами, позволяющими себе относительно пленных и раненых нарушение не только международного, но даже общечеловеческого права.
Говорят, что они прикалывают раненых и даже пленных, а раненый рядовой 6 роты 2 восточного стрелкового полка Осип Коченов рассказывал мне, что у его товарища, попавшего в плен, японцы будто бы вырезали ремни из груди и спины и бросили его по дороге; его нашли и доставили на русские позиции.
Прикалывание пленных подтверждает так же унтер-офицер 2 восточносибирского полка Иван Бельский.
Относятся ли эти рассказы к области разгорячённой фантазии солдатиков, или в них есть доля правды – покажет будущее, а пока я могу лишь заметить, что добродушное в общем отношение наших солдатиков к своим врагам вообще, а к японцам в частности, исключает возможность подобной злой и сплошной клеветы.
Для неё нет почвы в духовном существе русского солдата.
Многие положительно не верят этим рассказам, и это так понятно – они слишком чудовищны.
Не хотелось бы верить и мне, но я принадлежу, увы, к одним из тех, которые плохо верят в японскую цивилизацию, гуманность и правомерность.
Действия японцев, начиная с пресловутой ночи на 27 января в Порт-Артуре и кончая злоупотреблением сходством своего флага с флагом Красного Креста, которое они практикуют и в настоящее время, дают мне для этого полное основание.
Скажу несколько слов об этом «злоупотреблении».
Выезжающие на позиции японские батареи, цепи обходящих наши фланги частей поднимают флаги Красного Креста и делают ими размахи вдоль своего фронта.
Недоумевающие русские начальники прекращают огонь, открытый по неприятелю в наиболее для него критический момент.
И следом за этим, прикрывающиеся флагом Красного Креста японцы открывают по замолчавшим нашим частям убийственный огонь.
По расследованию этого обстоятельства оказалось, что японцы машут для обозначения присутствия своего фронта своим флагом – национальным: белое поле с красным кругом в середине.
Даже и на незначительном расстоянии этот японский флаг легко принят за флаг Красного Креста.
На этом объяснении добродушные люди успокаиваются, говоря:
– Вот видите, как это просто объясняется: японцы не виноваты – они употребляют свой флаг. Не надо обращать внимания и стрелять…
А если японцы в один прекрасный день поднимут действительно Красный Крест? Что тогда? Тоже стрелять?
На этот вопрос ответа добродушные люди не дают.
По моему мнению, в этом употреблении сходного с флагом Красного Креста «японского национального» флага, который с успехом можно заменить другим, скрывается двоякая чисто азиатская хитрость, – в начале выигрывать моменты, а затем иметь возможность обвинить русских в стрельбе по флагу Красного Креста.
С