В это время особист Сашуля с кресла встал и подошел к окошку. И взглянув в него, узрел такое, поперхнулся от чего невольно: человек, дерьмом покрытый густо, без одежд бежал что духу было, за собою волоча веревку. За бегущим же летела стайка разъяренных технарей, что матом безобразно и нещадно крыли… И убийственный противный запах в чудном воздухе витал вечернем.
Вот свалились из бегущих двое, наступив на скользкий след, который полосой за голышом тянулся. И закрыл чекист глаза в испуге, прошептав:
– Не долечился, сука!
В том, что это донимали глюки особист не сомневался даже. Он глаза закрыл: «Вот черт, – подумал, – а ведь плюс есть от горячки белой, сногсшибательных таких сюжетов не придумать с головой здоровой. А чего? А почему бы после КГБ не ломануть в писаки? Зарабатывать на хлеб насущный исключительно пером считаю перспектива не плохая вовсе. И тем паче, что совсем не надо интересные искать сюжеты, их всегда в башке в достатке будет у больного головой серьезно. Вон как лезут! Вон как прут лавиной! Крысы ставили концерт недавно, восхитительный промежду прочим, а теперь вот технари такой же разыграли. Не сценарий – бомба! Человека вроде как в сортире, сняв одежды, утопить хотели, бедный вырвался каким-то чудом и от гибели несется верной… Но веревка! Для чего веревка?.. Возвращается горячка снова!..»
И закрыл глаза Сашуля плотно их, ладошками прикрыв вдобавок. Да минут так простоял с десяток.
А пока стоял чекист, в тревоге, в беспокойстве пребывая жутком, дружно плюхнулась в карьер ватага и в блаженной замерла прохладе. А вернувшийся из ада только, было чуть не потерял сознанье от нахлынувшего вдруг блаженства. Тело юное обмякло, млея, будто в сладкий рай попав внезапно. Время вдруг остановилось словно. Снял с себя Емелин фал ненужный… Только счастье то недолго длилось. Вспомнил Леша, что забыл ПМ свой с кобурой у туалета, в травке, опьяненный долгожданной волей, свежим воздухом, победы счастьем. Из живительной водицы пулей перепуганный назад метнулся, разумеется, как прежде голый, но без слоя липкой дряни только. Как никак, а окунулся все же.
В это время особист Сашуля, осторожно отведя ладошки от лица, раскрыл глаза и снова представление увидел злое, подтверждало что болезнь конкретно: штаба мимо тот же голый мчался, только в сторону уже другую. Не бежал за ним никто, и также хвост веревки не тащился следом. И еще теперь голыш был чистым.
Испугавшись, вновь глаза зажмурил экс-чекист, а лейтенант Емелин кобуру свою нашел с ПМ-ом и помчался к водоему снова. И, когда вновь пробегал у штаба, то решил открыть глаза Сашуля, в раз последний убедиться чтобы в злом диагнозе болезни глупой. Так и есть. Она, конечно, белка! Тот же голый с пистолетом только. Весь дрожа в комок болезный сжался,