– Ну вот, опять!
– Ладно, ладно, молчу. – Он, усмехаясь поставил на ящик две чашки, полные малины.
– Не расстраивайся из-за тостов. – Приободрил он её. – Уверен, что все такие голодные, что без разбора проглотят их и даже ничего не почувствуют!.. И давай уже, наконец, завтракать. Не будем больше никого ждать.
****
– Значит, ты им доволен? – С сомнением спросила Эльвин, заглядывая в полупустой чайник с горячей водой.
– Впо-олне! – Протянул Эдвин, намазывая густой клюквенный джем на абсолютно горелый тост.
Было уже около семи. Солнце встало совсем высоко, а небо вместо белого отливало ванилью.
Эльвин и Эдвин уже давно поели каши и успели попить чаю, но до сих пор никто не появился.
Сердце Эльвин по-прежнему жаждало поскорее увидеть Лиама, и она почти бездумно принимала участие в беседе с Эдвином, который почему-то принялся обсуждать действия Учителя.
– Как бы там ни было, – продолжал Эдвин, с оглушительным хрустом откусывая краешек тоста, – он куда-то улетел. И теперь старина Мирком должен сидеть у его шатра и караулить сам не зная что…
Они переглянулись.
– Мирком на дежурстве? – Удивилась Эльвин. – Почему ты до сих пор не сказал? Я бы ему завтрак отнесла.
Она встала и принялась собирать тарелки.
– Забыл, забыл! – Даже не пытаясь хоть чуть-чуть подстроить голос, соврал Эдвин, допивая вторую чашку чая. – Да я вообще-то надеялся, что когда придёт Эми она ему отнесёт. Но, видно, это случится ещё не скоро. Сходи ты.
И Эльвин пошла.
Мирком, нахохлившись и прижавшись спиной к ярко-красной поверхности шатра, мирно спал, уронив голову с охапкой густых каштановых волос себе на колени.
Эльвин аккуратно поставила поднос на траву и легонько тронула Миркома за плечо.
– Эй! – Прошептала она. – Мирком, проснись!
– Ай! – Испуганно подскочил он, вздрогнув всем телом, так что Эльвин сама испугалась.
Увидев её так близко, Мирком совсем растерялся и быстро захлопал сонными прекрасными глазами.
– Не бойся. – Успокоила его Эльвин. – Я просто принесла тебе немного поесть.
Он, наконец, увидел перед собой поднос.
– Спасибо. – Через силу выдавил он, как всегда начиная краснеть.
Он ненавидел себя за эту ужасную привычку, которая портила ему всю жизнь, и от которой он не мог избавиться уже целых двадцать лет.
Так было всегда! Всегда! И будет, наверное, ещё тысячу лет: стоит симпатичной девушке обратить на него внимание, как всё его лицо и уши становятся краснее его любимых цветков герани.
– Как твои ноги? – Заботливо спросила Эльвин. Она прекрасно понимала его горькие чувства, так как сама на протяжении всей жизни страдала этой болезнью – стеснением, но, к счастью, в более лёгкой форме.
– Ничего. Уже лучше. – Тихо ответил он, не решаясь на неё взглянуть.
– Ходить