Чуть позднее я встретилась с Гарсоном и поведала ему о своих достижениях, правда, опустила некоторые подробности, которые могли бы чуть подпортить мой героический образ. Кстати сказать, первое, что я сделала, добравшись до комиссариата, это пошла в туалетную комнату. Мне надо было причесаться и по возможности привести себя в порядок – уж слишком неприятными были воспоминания о том, какое жалкое впечатление я произвела на хозяйку бара. Вот еще одно очевидное подтверждение, подумала я, что обстоятельства определяют наш внешний вид.
Гарсона волновало другое: за каким дьяволом мне понадобилась Пепита Лисарран?
– Позвоните ей, и пусть явится в комиссариат.
– С какой целью?
– А еще позвоните Мальофре.
– Но послушайте, инспектор, мы ведь таким образом полностью откроем им свои карты. Я-то считал, что вы намерены прежде понаблюдать за этой женщиной, если она именно та, за кого вы ее принимаете. А вдруг она навела бы нас на какой-нибудь важный след?
– Хватит ворчать, Фермин. Нельзя попусту терять время, мы здесь на эту тихоню как следует надавим – и дело сделано. Если она и вправду была любовницей Вальдеса и скрывала сей факт, пусть объяснит, по каким таким причинам. Если объяснение нас не убедит, отправим ее к судье. Нечего с ней валандаться. Думаю, заговорит как миленькая.
– Не знаю, не знаю, но вам оно виднее. А мне, как на духу признаюсь, в вашу теорию, ну, с этими самыми кисточками, плохо верится.
– Просто вы привыкли все ставить под сомнение, а еще любите грузить меня всякой лабудой.
– Что-то вы сегодня особенно ласковая.
– С тех пор как я имею дело со стукачами и киллерами, мне пришлось поменять манеры. Знаете, кстати, что мне предложили работу помощницы на кухне в одном убогом баре?
– Вот это повезло! И вы, надеюсь, тут же согласитесь?
– Нет, сперва гляну на повара, и если он окажется не таким шибанутым, как вы…
– Только не забудьте меня известить. Непременно наведаюсь туда поесть картошечки с острым соусом, он у вас наверняка получится лучше некуда.
Он обожал устроить такого рода словесную пикировку, прежде чем включиться в работу, это каким-то образом расширяло его профессиональные возможности и помогало напрячь мозги. Уже покидая мой кабинет, он вдруг обернулся и посмотрел на меня прямо-таки с христианским смирением:
– А кому позвонить сначала – Пепите Лисарран или Мальофре?
– Позвоните обоим сразу. И позаботьтесь, чтобы они не столкнулись на пороге моего кабинета. Она пусть войдет первой, ну а потом проведите ко мне дизайнера.
– Ох и нравятся вам, инспектор, всякие театральные эффекты.
Между водевилем и классической трагедией имелся еще один жанр помельче, в котором мне приходилось упражняться каждодневно, – обзор последних событий. Так что я включила компьютер и принялась составлять детальный отчет о том, что произошло