– Не только из-за нее, – ответил Бесоев, – главным убийцей в будущей войне станет пулемет, ну и магазинные винтовки тоже скажут свое веское слово.
– О пулеметах мне государь тоже говорил, – задумчиво проговорил Белый, – а что, эта машина мистера Максима действительно так страшна для пехоты?
– Пулеметы станут кошмаром для пехотинцев, ваше превосходительство, – ответил Бесоев, – несколько грамотно расположенных, пристрелянных и тщательно замаскированных пулеметов могут остановить наступление целого полка. И не только остановить… Как вам такая картина из реалий случившейся в нашем прошлом. Первая мировая война, утром перед наступлением свежий полк полного штата в две тысячи штыков идет в бой. Вечером из его остатков делают сводную роту, которую отводят в тыл. И это все пулеметы, которые скоро будут приняты на вооружение всех армий. Солдаты всех армий мира будут тысячами погибать под их огнем, а упомянутый вами мистер Хайрем Максим станет подсчитывать прибыли.
– Действительно ужасно, – покачал головой Белый, – но только при чем тут артиллерия?
– А при том, ваше превосходительство, – ответил Бесоев, – что пока только артиллерия способна бороться с этой напастью. Для решения этой задачи нашей армии и нужна относительно легкая, маневренная и в то же время дальнобойная полевая пушка, обладающая мощным фугасным снарядом, способным разрушать полевые фортификационные сооружения противника и уничтожать вражеские пулеметы, являющиеся основой обороны. Полевая артиллерия должна быть приближенной к пехоте, стать как бы ее «длинной рукой» в обороне и верным помощником в наступлении.
Штабс-капитан достал из стола несколько листов бумаги с эскизами и фотографиями.
– Вот смотрите, – сказал он, – это лучшие трехдюймовые пушки сороковых годов этого века. Германская легкая пехотная пушка le.I.G.18 образца 1927 года и русская полковая пушка ЗиС-3 образца 1942 года…
– Погодите, господин штабс-капитан, – немного растерянно сказал генерал Белый, – но ведь вы же сами сказали, что нашей армии необходимо переходить на трех с половиной дюймовые орудия. А сами показываете мне трехдюймовые пушки…
– Да, это так, – кивнул Бесоев, – но лишь потому, что полевые пушки калибра 85 миллиметров, то есть три и тридцать пять десятых дюйма, начали разрабатываться для нашей армии только в середине сороковых годов, когда недостаточная мощь трехдюймовки стала настолько очевидной, что армии потребовались более мощные орудия. Если во время Первой мировой войны трехдюймовка была еще на что-то способна, то к тридцатым-сороковым годам уже стало понятно, что нужно новое, куда более мощное орудие.
Но никто ничего принципиально менять не стал. Просто имеющуюся конструкцию довели до совершенства. А причиной всему был принятый в ваше, а теперь уже и в наше тоже время, тот самый неудачный трехдюймовый стандарт, под который уже выпущено большое количество