Ввиду этих в детстве страхов, спал с бабушкой, а после её смерти – между отцом и матерью в родительской кровати. А как иначе, если спя теперь уже один, ночью даже соседей соседних подъездов тогда уже многоквартирного дома пятиэтажки (куда, в Нальчике, родители из «времянки» переселились ещё до смерти бабушки) будил душераздирающими истошными криками о помощи. Мать, невзирая на протесты отца и мотивируя своё мнение ответственностью перед добропорядочным общежитием с соседями, разрешала мне перейти в их комнату и лечь в постель между ними. Но сущности и там мне являлись. Отец, не видя их, геройски имитировал их изгнание. Поверив, что нахожусь в относительной безопасности, с большим трудом всё же засыпал, крепко прижавшись к руке матери.
Как выше сказал, осознав, что физическая жизнь не столь безальтернативно ценна, как прежде представлялось, вскоре стал примером бесстрашия для всех сверстников и более старших пацанов, которых даже не зал, но которые, наслышанные о моих «подвигах», с дальних районов города приходили посмотреть на меня. Например, возможно, по сей день помнят, как я в этом возрасте (загодя неуверенный в победе) вызывался «гладиаторски» (в кровь) драться со старшеклассниками, ходил по внешним полусгнившим деревянным парапетам кровель многоэтажек, откуда мог сигануть сверху вниз с 4—5 этажа на насыпь песка иль земли, и т. д. Опасность жизни я превратил в спорт преодолений самого себя. И всё это я помню. Например, как в горном посёлке Садон (РСО-Алания) демонстрировал сверстникам, что спровоцирую камнепад и выживу, спрятавшись за небольшим валуном в центре схода с гор его. В горном же Махческе (РСО-Алания) на глазах у сверстников забирался в окошки склепов «городов мёртвых» и перебирая черепа и кости предков (в том числе и малолетних детей) заряжался от них «про запас» тогда малоощущаемой мной энергоинформатикой.
Но это чуть позже. Сперва же, после справления со своими страхами, стал замыкаться в себе, в размышлениях о происходящем в своём окружении. Только чтобы не уединялся, всё глубже погружаясь в себя, родители постепенно всё более и более смягчали контроль, регулярно советуя идти на улицу – «в люди», к сверстникам. То есть, фактически, предоставили более широкие возможности коммуникации. Таким образом, «улица» и взяла приоритет в моём дальнейшем воспитании в свои учительские «руки». Общеобразовательную школу прогуливал регулярно. Но «школы» секций многих направлений спортивного совершенствования (от футбола до пятиборья), не взирая на предостережения врачей по ухудшению здоровья, не обделил своим заинтересованным вниманием. Так и протекало детство в бесконечных приключениях и спортивной закалке тела и духа.
Так же и в плане межполового эротического воспитания становление индивидуального моего сознания уже в те времена шло с опережением и преуспевало не менее, чем в прочих. Благо в доступности, на одной лестничной