– Действительно! Что нам ещё надо?.. Ничего! Куда мы, прости господи, рвёмся?..
Так пошла гулять по земле брандахлыстова ересь.
Власти издавали указы, постановления, конституцию меняли, пытаясь расшевелить население областей – всё тщетно. Тот, у кого была печка, садился у неё на корточки, задумчиво следил за игрой огня. У кого печки не было (а таких оказалось большинство) собирались у костров на окраинах, в заброшенных парках, а то и в кочегарках, не переведенных пока на газовое топливо, и смотрели, как одна стихия переходит в другую. Могучая сила людей возвращалась к ним.
Брандахлыста же власти всё-таки вычислили, привезли в столицу, и он, как это всегда случается, начал проповедовать в различных закрытых компаниях. И камины были для этого сооружены из особого краснощёкого кирпича, и люди собирались в очках, с блестящими волосами – а всё было как-то не взаправду.
Брандахлыст скучал.
И называл он эти свои сегодняшние дела одним словом – грустнопупие. Или разнопопие. Смотря по настроению.
Бог войны
1
Мне восемнадцать лет. Когда меня спрашивает о чём-то на улице незнакомый человек, я краснею и говорю такие глупости, что человек смотрит на меня с нескрываемым презрением и тут же ловит кого-то потолковее. Всё из-за проклятой стеснительности: мучаюсь сам и мучаю других. У меня длинные ресницы и вьющиеся волосы. Зачем мне это? Мужчина должен иметь мужественную внешность.
Сейчас январь и скоро исполнится ровно месяц с тех пор, как она меня преследует. Это началось после Нового Года. Я возвращался из института около полуночи. Я – студент-вечерник. Мама работает на почте, поэтому мы решили на дневное не переходить. От института до самого нашего дома ходит пятидесятый автобус, но он ходит редко, и я в тот вечер поехал с пересадкой в метро.
На эскалаторе всё и началось.
2
Я наступил ей на ногу. Какая-то бабка перед эскалатором затопталась, как будто в воду собралась прыгать, заметалась из стороны в сторону, я отпрянул от этой иногородней старухи, и наступил на ногу Елизавете. Она ойкнула.
– Извините, пожалуйста… – сказал я, и тут меня вместе со старухой впихнули на эскалатор. Старуха вцепилась в моё плечо, и мы так поехали, как скульптура. Елизавета плыла сзади и как только меня не называла. Мне удалось освободиться от бабкиных рук уже внизу (народ смеялся над нами – это со мной часто такое случается), я повернулся к Елизавете, чтобы хоть как-то её заставить замолчать, и она сразу замолчала. Я снова отвернулся, чтобы сойти с эскалатора вслед за прыгнувшей старухой, но она (Елизавета) схватила меня за локоть, и снова я чуть не упал.
– Ну-ка, ну-ка! – закричала она. – Что-то я тебя не разглядела!
И она бесцеремонно поставила меня к стене и начала рассматривать. Не вырываться же от этой психопатки?
– А ну, сними шапку, – приказала Елизавета, и сняла с меня шапку. – Ты смотри, неужели сами вьются?..
Тут