– Слушай, шеф! – Димка сбивчиво говорит в трубку. – Можно, я завтра на работу не приду? У меня с мелким что-то совсем плохо. В садике, понимаешь, простудили… Температура зашкаливает. Аж тридцать девять и шесть! И дышит тяжело…
– Жаропонижающее давали? – спрашиваю я, понимая, что говорю, как доктор.
– Не можем никак его заставить. И укол сделать сами не можем. Звонили в «Неотложку», а те сказали, что все на выезде и завтра придёт участковый врач.
Понимаю, что от меня сейчас зависит многое, может быть, даже и жизнь пятилетнего Вовки.
– Я сейчас приеду. Только по дороге заскочу в аптеку. А ты свою там подготовь. Куда ехать? Я ведь у тебя ещё не был на новой квартире.
Димка только полгода как разменял свою коммуналку. Он мне ближе, чем Лёха, и знает про мои медицинские устремления.
…Поднимаюсь по лестнице на четвёртый этаж. Звоню.
– Привет. Извини, что тебя всполошили, – бурчит хозяин, открывая мне дверь.
– Твоя в курсе? – вместо приветствия спрашиваю я.
– Да, я её уболтал.
Скинув кроссовки, иду мыть руки. В сумке у меня уже есть всё необходимое – и жаропонижающее, и шприцы. Даже фонендоскоп, а проще трубку, я взял с собой. Спасибо Кириллу Сергеевичу, что подарил в Булуне свой.
Димкина жена Катя сидит рядом с сыном.
– Здорово, – осторожно здороваюсь я с ней, зная, что она меня за что-то недолюбливает. – Разреши-ка мне тут присесть…
Молча уступает своё место.
– Ну привет, Вовка-морковка, – и улыбаюсь пацану.
– Привет… – он вдруг открывает глаза и тоже мне улыбается.
– А ведь даже глаз не открывал, – тихо произносит мать за моей спиной.
– Ты, Вовка, лежи спокойно, а я тебя немножко посмотрю. Хорошо?
– Хорошо… А это не больно?
– Нет, конечно! Я только руками немного повожу над тобой…
Специально не хочу сначала слушать его, чтобы голова не сбивала ощущений рук. По мере своей практики я стал понимать, что сначала руки, а потом уже всё остальное от традиционной медицины. Пальцы крючит как раз над лёгкими, и дышит мальчик уж очень тяжело. Вижу тёмное пятно именно в этом месте. Точнее, где-то справа… И на горле…
– Теперь давай-ка я послушаю, что там у тебя внутри, – и достаю трубку.
Долго слушаю. Действительно, справа хрипы и дыхание очень тяжёлое.
– Давай горлышко посмотрим?
– Давай… А ты не будешь мне ложку совать?
– Не буду.
– Честно?
– Честно-честно! Если хорошо рот откроешь, – и обращаясь к Димке, прошу: – Фонарь какой-нибудь дай.
Приносит…
– Открой рот…
Вовка старательно открывает рот и я свечу туда фонариком…
– Ну всё. Закрывай. И кто тут у нас сосульки ел?
– Я не ел… Только одну. Пососал немножко…
– Вот у тебя горло и заболело. Верно?
– Ага… – сокрушённо