Первой волной каждый постарался отправить ракеты с шахт и прочих точек, являвшихся самыми старыми, а значит, хорошо известными всем так называемым партнёрам. Потому что потом от этих шахт останутся лишь радиоактивные кратеры. Первую волну каждый старался сделать наиболее массированной, она была призвана максимально загрузить системы ПВО противника и тем самым повысить эффективность второй волны. В ход пошли стационарные ракетные комплексы и стратегическая авиация. Когда до прибытия первой волны оставались считаные минуты, и средства ПВО уже были распределены по целям, все, кто мог, выложили свою самую опасную карту: подводные ракетоносцы. Подводные лодки производили ракетные пуски непосредственно у берегов противника, подлетное время было минимальным, и перехватить всё было невозможно. О том, что так будет, знал каждый, но это ничего не изменило. Все пытались сделать больше, чем только можно: в воздухе собственных государств взрывались ядерные зенитные заряды, прибрежные воды вскипали от противолодочных ядерных взрывов, заполонившие орбиту планеты спутники двойного назначения пытались выводить из строя баллистические ракеты и друг друга. А командование ПВО разных стран за секунды принимало страшные решения: каким менее важным объектом своего государства пожертвовать ради прикрытия более важного. Ибо атакующих средств на этой многострадальной планете скопилось на порядок больше, чем защитных. Хмуро шагающий по низкому коридору полковник вспомнил, как едва ли не каждый год то одна, то другая страна – участница ядерного клуба с вызовом и апломбом объявляла о создании очередной ракеты, способной преодолевать системы ПРО конкурентов.
Он молча скривился. Старались не зря. Системы ПРО не справились. Ни у кого. Весь мир оказался засыпан термоядерным градом. И сейчас выжившие под этим градом, а точнее, пока ещё выжившие, мобильные пусковые установки, которые удалось вывести из районов базирования перед самым ударом, производили пуски. Для мирного населения, если оно ещё где-нибудь осталось, этот удар будет особенно страшен. Потому что отражать его нечем и некому. Все стратегические цели подверглись массированным ударам. Нет больше ни ПВО, ни военных объектов, ни атомных электростанций, ни плотин, ни столиц, ни городов. На каждую страну обрушилось в три раза больше термоядерной смерти, чем необходимо для полного уничтожения. Что происходит сейчас на поверхности, можно только гадать. Мобильные пусковые комплексы, рассредоточенные по безлюдным регионам страны, наносят удары по вражеским объектам глубокого заложения, чтобы никто из развязавших эту бойню гадов не пережил своих жертв. Координаты таких объектов разведка добывала в течение последних полутора сотен лет, тщательно обновляя