Море и цивилизация. Мировая история в свете развития мореходства. Линкольн Пейн

годах до н. э. Библ начал торговать с Западом, преимущественно с Кипром и Критом – крупнейшими островами в Восточном Средиземноморье. Культурный и материальный обмен между Левантом и Критом помог оформиться минойской культуре, испытавшей расцвет в период с конца III тысячелетия до н. э. до XV века до н. э. и повлиявшей на развитие Микен в материковой части Греции. Цивилизация Крита, названная по имени мифического царя Миноса, стала предметом обильных упоминаний с V века до н. э., когда Геродот и Фукидид описывали Миноса как завоевателя южной части Эгейского моря. Фукидид отмечает, что «Минос, согласно традиции,[152] первым в истории организовал военный флот. Он овладел большей частью моря, называемого теперь Эллинским [Эгейским]; он правил Кикладскими островами… Разумно предположить, что он, как мог, старался уничтожить морской разбой и этот доход направить в свою пользу».

      Эта гипотеза о минойской талассократии – буквально «морской империи» – оказалась невероятно живучей, особенно если учесть, что Минос – персонаж скорее мифический, чем исторический, что период наибольшего влияния минойской культуры кончился более чем за тысячу лет до Геродота и Фукидида и что сведения, приводимые этими историками, основаны больше на устной, чем на письменной традиции. Нет сомнений, что критяне плавали к восточному побережью Средиземного моря начиная с III тысячелетия до н. э. Однако представления о том, что Крит колонизировал эгейские страны и усмирял пиратов, в основном являются плодом настроений самого Фукидида и его собратьев-афинян, озабоченных подавлением морского разбоя и угрозой их торговле из-за появления самого мощного флота в Восточном Средиземноморье. Нынешнее восприятие взглядов Фукидида идет от современных представлений о морском владычестве и господстве, высказанных такими стратегами, как Альфред Тейер Мэхэн, который в конце XIX века – в период расцвета Британской империи – отстаивал идею развития мировых флотов по образцу вездесущего и всемогущего британского королевского флота. Археология показывает, что представления Фукидида о Крите как колонизаторе Кикладских островов в лучшем случае преувеличены. Преобладающая точка зрения сводится к тому, что переселенцы эпохи неолита,[153] двигавшиеся из Анатолии к западу, расселились по островам и Пелопоннесу, куда они принесли свои земледельческие навыки и часть сельскохозяйственных культур, таких как маслины и вино. Однако при всей очевидности контактов между Критом и Кикладами мы едва ли располагаем доказательствами прямой гегемонии минойцев над всем архипелагом.

      Такую гегемонию критяне не осуществляли нигде в Средиземноморье, где их моряки были всего лишь одной из многих групп торгового флота. В расцвете власти и влияния минойцы торговали на севере с островами Эгейского моря, на западе с материковой Грецией, Сицилией и Сардинией, на востоке с Кипром, Малой Азией и Левантом, на юге с Ливией и Египтом. Египтяне эпохи Снофру приобретали критскую керамику либо у минойских