– Ох! – Фатима села на порожек дома. – Бешеная ты, Джей, какая-то. Да никто тебя с Гилви не равняет, хотя ты же сама говорила, что Сила у неё есть.
– Хватит об этом, – ледяным голосом отсекла Джейана. Как бы то ни было, с Гилви она разберется. Чтобы все, все, ВСЕ раз и навсегда запомнили – её, Джейану Неистовую, бить по щекам никому не дозволено. Даже с самыми лучшими намерениями. Хотя, конечно, какие там лучшие намерения. Возгордилась соплячка чрезмерно. Решила полученное от меня вернуть. Уложила кособрюха и решила – ей теперь всё можно. Ошибаешься, подруга дорогая. Ничего тебе нельзя, пока я, Джейана, правлю кланом. И если я дрогну – Твердиславичам не устоять. Каждый начнет одеяло на себя тянуть. Сильный захочет обидеть слабого. Слабый отыграется на слабейшем, и Ведунам останется только взять озверевшую толпу – именно толпу, уже и не клан даже! – голыми руками.
– Хорошо. Как с Лиззи?
Обладательница сотни чёрных, как древесный уголь, косичек нахмурилась.
– А вот с нею плохо, Джей. Совсем-совсем плохо. – Она по-девчоночьи зажмурилась, вновь потрясла головой – косички вразлет.
– Что значит плохо? Ох, Фатима, Фатима! И когда же ты начнешь четко и понятно вести доносить? Дышит? В сознании? Жар есть? Ведун тебя возьми, Фати! Сама из Лечащих, а толково сказать, в чём дело, не можешь!
– Да, да, прости, Джей, – Фатима смиренно потупилась. – Горит она вся. Лихорадка почище чем при болотной немочи. Первый день бредила, а теперь и бредить перестала. Дышит редко, с трудом. Хрипит. Девчонки чередуются, искусственное дыхание делают. А больше ни у кого ничего не выходит. Иринка, правда, варит ещё какие-то отвары, да только я в них не сильно верю. Нам, похоже, это чародейство неподвластно.
– Короче, пора яму копать, – жестко подытожила Джейана.
– Ой, Джей, ну зачем ты так. – Фатима даже покраснела. – Можно ж ведь еще…
– …попросить Учителя, – закончила Неистовая. – Но ты ведь знаешь – это потом против нас же и обернётся, не может Учитель по закону Великого Духа нам все время безвозмездно помогать. Расплачиваться придется! И кто знает, сколькими жизнями. Вон, Твердислава до сих пор нет.
Фатима вздохнула и опустила голову.
– Придётся без него решать, если Лиззи совсем плохо станет. Сейчас, Фати, сейчас пойдем её посмотрим.
Домик травниц напоминал разворошённый улей. Всегда аккуратный, чистенький, опрятный, сейчас он являл собой наглядную иллюстрацию к расхожему выражению «Ведун войной прошелся». На полу в беспорядке валялись пучки трав, искрошенные коренья, раздёрнутые связки коры, вязанки сушеных водорослей. Во дворе горели оба летних очага, и на каждом булькало по котелку с какими-то варевами. Иринка, травница, маленькая, быстрая, остролицая, носилась взад-вперёд то в кладовку, то к большой колоде – рубить принесённое, то к большой же ступке – растирать разрубленное. От обоих котлов валил пахучий пар; трав было намешано столько, что даже Джейана не сумела понять, чего же именно Ирка набросала в бурлящую воду.
Внутри, возле лежащей