Программы корпорации «Ньюснет» не зря считались лучшими в своём жанре. Видеоряд, фонограмма, монтаж, интонация комментариев – всё работало на то, чтобы вызвать у потребителя информации нужные эмоции, ассоциации, отношения. Даже Таня, прямо скажем – не самый легко внушаемый зритель, несколько минут не могла прийти в себя и ощущала лишь ужас и ненависть, сочившиеся сквозь экран и динамики её антикварного телевизора. Затем профессионализм взял верх, и мозг следователя Межпланетной полиции начал просеивать поток информации с целью выделения крупиц реальных фактов из океана эмоций, комментариев и домыслов. Итак, пассажирское судно – туристский лайнер – сбито в нейтральном пространстве Пограничной Зоны. На борту судна – молодожёны, совершавшие свадебное путешествие. В основном молодёжь… Прямое попадание, что почти исключает версию о случайном отклонении ракеты с курса… Погибли все пассажиры и члены экипажа, за исключением одного ребёнка и моторного беса корабля… Никаких опровержений со стороны русских… Руководство приносит извинения в связи с трагической ошибкой и выражает соболезнования родным и близким погибших.
Профильтровав ушат ужаса, вылитый на неё телекомментатором, Таня пришла к выводу, что полиции Объединённых Планет придётся взять на себя расследование инцидента. Уже с профессиональным интересом она следила за очередным повтором на экране графической компьютерной схемы происшествия. Вновь мелькнул схематический разрез лайнера, затем – мрачный силуэт, обозначающий русскую космическую крепость. Ярко-оранжевая линия пересекла экран, соединив крепость и американский корабль, условно обозначив траекторию ракеты. Затем условный, но от этого не кажущийся игрушечным взрыв потряс экран и залил его багровым пламенем.
– И какого чёрта было нужно этим русским?! – в сердцах воскликнула Таня Лоусон.
Если режиссёрам из «Ньюснет» удалось вывести из равновесия Таню, то они могли поставить себе высший балл за отлично сделанную работу. Умножив её чувства и эмоции на два, а то и на три, можно было представить реакцию обычного человека, того самого «среднего американца».
То, как отреагировала на трагическое сообщение страна, нельзя назвать иначе как общенациональной истерикой.
Разумеется, первые симптомы истерии были показаны телевидением немедленно по окончании повтора официального сообщения. На экране замелькали зарёванные лица родственников и друзей погибших, сжатые кулаки, рты, широко раскрытые в призыве к отмщению, – так реагировали на случившееся «люди на улицах». Разумеется, тут же появились эксперты по «русскому вопросу» и узкие специалисты по «коварству русских». Люди в костюмах – политики и учёные – сокрушённо кивали головами и мрачно вздыхали, всем