Однако ещё тысячи лет спустя промороженная почва на их месте оставалась безжизненной и бесплодной. Только в самом верхнем, тончайшем её слое под тусклым в северных широтах, холодным солнцем, смогли хоть как-то существовать мхи да лишайники. Позднее над пластами вечной мерзлоты укоренились-таки карликовые растения – сосны, ели, берёзки, семена которых занесли сюда перелётные птицы…
Впрочем, вечная мерзлота оказалась тоже не вечной. И примерно шесть – семь тысяч лет назад на месте прогревшейся тундры, потянулись ввысь хвойные и смешенные леса.
Вслед за отступающими к Арктике холодами ушли, тяжело ступая и чавкая могучими лапами по нетвёрдой, раскисшей почве, мамонты, шерстистые носороги, бизоны, защищенные от свирепых морозов и шквальных ветров толстой меховой шубой.
На смену им пришла и стала заселять хвойные и лиственные леса, более приспособленная к потеплевшему климату живность – лоси, олени, стремительные косули, всеядные кабаны и, конечно же, волки.
В этих же, богатых зверем и птицей лесах, рыбой в полноводных реках, за много тысячелетий до нашей эры сошлись в противостоянии два вида человеческих особей – тех, кого позже учёные окрестили кроманьонцами и неандертальцами. Схлестнулись в беспощадной схватке за пищевые ресурсы, охотничьи угодья, за выживание.
Исход той битвы, длившейся несколько тысячелетий, теперь хорошо известен. Верх одержали кроманьонцы, ставшие нашими предками.
Однако никто, кроме учёных, выдвинувших спорную гипотезу, не знает, что в те доисторические времена на стыке Европы и Азии существовал ещё один вид человеческой особи. Разумный настолько, что сумел избежать противостояния и с неандертальцами, и с кроманьонцами. Остался, как принято выражаться сегодня, над схваткой.
Этот малочисленный вид человеческой особи затаился в дремучих лесах. И со стороны, без особого сочувствия к тем и другим, наблюдал за исходом смертельного поединка.
Климат на планете становился всё теплее, уже и хвойные леса отступили, освободив место лиственным, а ещё позже раздольной, богатой разнотравьем, степи.
Так случилось, что лишь у южных отрогов древних Уральских гор сохранился участок хвойного леса площадью в несколько десятков тысяч гектар.
Наши современники, очарованные этим островком лесной прохлады на огромных пространствах голой, продуваемой всеми ветрами степи, назвали его Заповедным Бором. Заселённым уникальной для пустынного ландшафта окрест флорой и фауной.
При этом по-прежнему никто не замечал обосновавшихся здесь реликтовых, как и сам бор, жителей.
Так, держась привычного ареала обитания, избегая тесных контактов с соседями, неприметный лесной народ дожил до наших дней…
1
Если вам перевалило за шестьдесят, то, ни о каких чудесных изменениях в жизни, свершениях мечтать уже не приходится. Дай, как говорится, бог сохранить хотя бы то, что есть, наработано долгими годами неустанного труда – авторитет, доброе имя, материальное благосостояние.
А если вы ещё и чиновник, достигший предельного для государственной службы возраста, то следует быть втройне осторожным и осмотрительным. Например, по пути на работу.
Глеб Сергеевич Дымокуров, чиновник областного правительства, должностью своей дорожил. И потому старался не упустить любой мелочи не только в исполнении своих функциональных обязанностей, но и в поведении, манере общения с окружающими.
Как, например, входят в здание Дома Советов, в котором на пяти этажах располагались кабинеты региональной исполнительной власти, молодые да ранние?
Летят, нередко припаздывая, не глядя по сторонам. Цокают каблучками по мощёной тротуарной плиткой площади, беззаботно вспархивая на облицованное бурым полированным гранитом парадное крыльцо. Рвут на себя за литую бронзовую ручку створку тяжёлой, в два человеческих роста высотой, двери, и проскальзывают внутрь, небрежно махнув на вахте перед носом дежурного полицейского удостоверением – пропуском.
Прежде всего, на службу Глеб Сергеевич являлся как минимум за полчаса до начала рабочего дня.
Даже вход в Дом Советов он превратил в этакую, усовершенствованную, отточенную с годами, мини-спецоперацию.
Ещё на дальних подступах к главному административному зданию края следовало внимательно осмотреться. Не крутить головой заполошно, это в его возрасте выглядело бы не солидно и подозрительно, словно он, как тайный агент, пытается «хвост» за собой обнаружить, а глянуть искоса, неприметно, зафиксировав, тем не менее, всё происходящее вокруг.
Не приближается ли одновременно с ним к заветному крыльцу кто-то из вышестоящих начальников? Если кто-то из них просматривается на горизонте, следует чуток притормозить, и рассчитать свою пешеходную скорость так, чтобы начальник оказался на крыльце, а, следовательно, и у входной двери раньше тебя. Но не намного. А в аккурат настолько, чтобы, не выглядя навязчивым, попасться ему на глаза в сей ранний час, раскланясь почтительно.
Если