– Я всегда буду помнить тебя, мой благородный незнакомец! Запомни: меня зовут Шах-Зада! – в отчаянии вскричала девушка.
– Шах-Зада… Шах-Зада… Шах-Зада… – По его щекам хлестал ветер, поднимающийся с быстрины буйной реки Рубас.
Мирза из всех слов, выговоренных прекрасной незнакомкой на лету, понял одно: ее зовут Шах-Зада. Люди Мердена ускакали, а ее прощальный крик эхом долго звучал в ушах ошеломленного и вмиг осиротевшего Мирзы…
«Милая, нежная Шах-Зада! – его сердце сжалось так, что мир перед его глазами померк. – Шах-Зада, своим бесчестием ты спасла мою честь, мою жизнь… Горько! Как горько мне!.. Как мне жить в разлуке с милой и с таким тяжелым грузом на сердце?»
Только спустя некоторое время, когда в сердце прошла тупая боль безвозвратной утраты, в мозгу Мирзы зазвучали слова колдуна: «На Дагестан войной надвигаются войска узкоглазых степных людей, черноглазых каджаров, красноголовых кизилбашей. Только эта беда спасла тебя от мести моего меча…»
«Узкоглазые степные люди, красноголовые кизилбаши? Откуда выискались эти кровожадные варвары?! Где и в каких краях эти черти наплодились? Неужели это правда? Неужели опять они движутся на нас?! Если так, то они, видимо, поработили Грузию, Азербайджан, Карабах, Ереван. Под подошвами гутул кизилбашей задыхаются жители Муганьской степи, Шемахинской, Нахичеванской, Куббинской, Шекинской, Хачмасской, Кусарской провинций, все жители южного и юго-восточного побережья Каспия… Скоро они прибудут и к нам… Надо как можно скорей добраться до своего стойбища, известить все племена Табасарана о грозящей им беде. Мы соберем свои дружины и встретим кизилбашей у берегов Каспийского моря!»
Перед угрозой нападения Надыр-шаха на Табасаран у Мирзы на время выветрилось из памяти горе потери любимой Шах-Зады. Он во всю прыть гнал скакуна в сторону своего стойбища. Далеко за полночь на взмыленном, выбившемся из сил скакуне домчался он до родного очага. Брат с сестрой сидели у огня, когда он переступал порог своей сакли. Они бросились на шею старшего брата – младший брат сдержанно, а сестра со слезами на глазах. Мирза был мрачнее ночи. Таким они его никогда не видели. Старший брат скупо рассказал им о надвигающейся беде. Он даже не притронулся к еде, на скорую руку собранную сестрой перед ним. Дал брату кое-какие указания по хозяйству, наказал, чтобы тот защитил сестру, на прощание обнял ее, сел на скакуна и умчался к Старшине.
У порога двухэтажного дома Старшины Мирза Калукский пружинисто спрыгнул со скакуна. Одному из часовых, охраняющему массивные ворота, передал поводья и поспешил в дом. В коридоре второго этажа тоже стояли вооруженные часовые, охраняющие покой Старшины. «Старшину, значит, оповестили о надвигающейся беде», – понял Мирза. Он подозвал к себе одного из часовых, на ухо коротко дал кое-какие указания. Тот побледнел и шепотом передал слова главного ясновидца своему напарнику. Тот спешно спустился во двор, вскочил на коня и ускакал в темноту.
Из окна коридора Мирза заметил во дворе,