Гурий Авксентьевич помешался на мысли, что все преступники, что всех надо сажать, а чтобы дешевле было, элиту, то есть Москву, окружить непреодолимым забором, после чего объявить: – все, кто внутри забора – элита, а все, кто снаружи – единый исправительный лагерь, как для малолетних детей, так и для их родителей, дедов и бабок! Нашел понимание в известных кругах, многое уже делается, но когда заикнулся о вознаграждении за идею – получил путевку к нам. А между тем многое из того, что высказал наш Гурий, претворяется в жизнь. Не только в столицах, но и в менее населенных пунктах местная элита – чиновники, авторитеты и их приспешники огородили жилища свои неперелазными заборами, вооруженной охраной, в том числе милицейской.
Егора Кузмича привезли близкие родственники, которых он замордовал совсем, заставляя утром и вечером молиться перед портретами вождей-основателей, начиная с еврея Маркса, а затем петь хором «Интернационал».
Заставлял оплевывать портрет генсека Горбачева и говорить при этом всякие нехорошие слова.
Милейший Акакий Акакиевич мог собрать партию из любого материала. Например, для одного премьера он создал партию на базе скворечника – сопартийцы складывали руки домиком и на всех углах кричали: – Наша крыша – Россия! И хапали, под защитой крыши, все, что лежало не только плохо, но и хорошо, доведя страну до дефолта.
Им была создана партия православных безбожников, объединившая в своих рядах многих из ныне действующих.
Лозунг «Нетрудовая Россия – за коммунизм!» привлек силой правды миллионы активистов из числа мелких чиновников и госслужащих.
Партийные функционеры «Трудовой России» рвали волосы, видя, как растет и ширится новое общественное движение. Прокололся, поддержав – не бесплатно – противников вышеуказанного премьера.
Богоугоднейший Серафим Серафимович никак не мог понять поведения высокопоставленных мирян, которые, вначале, низвергали Господа, книжки про религию писали что она, религия, опиум (прости Господи!) для народа, а потом, увидев, что народ крепко держится Бога, дружно стали ходить по церквам и соборам, целовать иконы, принимать причастия и ходить в крестных ходах, моля вслух Господа нашего о ниспослании благ народу своему (на себя, видно, не надеясь).
Вошедши в ступор от такой беззастенчивой переменчивости, Серафим впал в ересь, стал кричать, что Бога нет, что Дева Мария забеременела не от него, херувима, а от мужа своего Иосифа! Направили его к нам власти светские. У нас он и раскаялся. Теперь он наш уважаемый товарищ и бесплатно отпускает ежедневные грехи наши.
Джульбарс Шарикович даже среди нас, включая медперсонал, искал государственных преступников. Попал сюда якобы за донос в адрес Лиги наций на свое руководство.
Никита-Андрон Михалковский не мог определиться – какая из его жен принадлежит Никите, а какая Андрону. Неразбериха и с детьми из-за этого. Находится в глубокой депрессии,