Мысль о том, как поступить, пришла ко мне постепенно. То есть сначала зародилась где-то в глубине сознания, а потом быстро и уверенно окрепла. Взяв с собой документ о законченном среднем образовании, я приехал с ним на аэродром и явился к начальнику аэроклуба.
– Хочешь работать у нас? Но ведь ты ещё ребёнок! Боюсь, если я тебя оформлю по всем правилам, меня неправильно поймут. Знаешь, как могут отнестись к эксплуатации детского труда? – вот, что я услышал в ответ на своё искренне предложение.
– Возьмите на неполную ставку, на сокращённый рабочий день. Оформите учеником, – мгновенно пошёл я на попятную, резко «урезав осетра». – А то, можете вообще денег не платить – вроде как я тут случайно зашёл и что-то сам по себе делаю.
– Нет! Так тоже не пойдёт – учреждение у нас серьёзное, и определённые органы обращают внимание на здешние дела. А их обманывать не стоит. Хотя в мастерских ты народу понравился. Говорят, что толковый. А аттестат что? Честный? Не подделка?
– Честный. Без обмана. Можете сами меня проверить.
– Ну, тогда объясни мне, какая сила держит самолёт в воздухе? Выпускник средней школы должен в этом разбираться.
Я внутренне радостно потёр руки и подошел к висящей тут же в кабинете доске. Взял мелок и… остановил меня начальник только через час, когда выписываемые формулы стали чересчур громоздкими.
– Короче, Субботин, зайди ко мне через неделю. А пока загляни к мотористам – у них там какие-то неполадки с магнето, может, ты чего подскажешь.
С магнето я, конечно, разобрался. В нём, если ничего не случилось с бобиной, остаётся только наука о контактах. Мужики просто не сообразили, что провод оборвался внутри внешне целой изоляции.
Глава 3. Терзания продолжаются
Через неделю я получил должность ученика моториста и место в общежитии. Режим образовался довольно благоприятный – меня поставили на довольствие в аэроклубовской столовой, а общежитием назвали койку в казарме тут же. Хотя напрасно я нарёк эту заставленную кроватями комнату казармой – особых строгостей здесь заведено не было. В просторной многоместной спальне ночевали и учлёты, и технический состав. Народ приезжал и уезжал в соответствии с графиками и планами нашего отделения Осоавиахима, на которые накладывались «перебои» с лётной погодой или с поставками горюче-смазочных материалов.
Так, чтобы взаправду летать – конечно, меня не допустили. Зато прокатиться с пилотом в пробном полёте после ремонта машины – это считалось