– Тогда давайте попытаемся что-нибудь выкроить из вашего «авось», – предложил я. – Эгерт надо найти во что бы то ни стало. Туго нам без нее придется.
День выдался тяжелым и сумбурным. Освободиться мне удалось лишь к десяти вечера. Когда я приехал во 2-й Дом Советов, Липовецкий уже спал. На столе лежала записка: «Если можешь, не храпи. Мне завтра рано вставать. Зигмунд».
Забираясь в постель, я считал, что с сюрпризами покончено. Но ошибся: меня ожидал еще один…
Ни канализация, ни водопровод в нашем номере не работали. Электричество напоминало о себе временами. Зато телефон никаких нареканий не вызывал. Его пронзительный звон можно было услышать даже в коридоре.
В ту ночь он зазвонил около часа…
Зигмунд был интеллигентом уже в третьем поколении, поэтому он вскочил с постели первым.
– Тебя, – сказал он, и по его лицу нетрудно было догадаться, что он в эту минуту думает обо мне, Центророзыске и бригаде «Мобиль»…
– Косачевский у аппарата, – машинально сказал я, не в силах выкарабкаться из зыбкой трясины сонной одури.
Звонил дежуривший по Центророзыску Сухов.
– Л-леонид Борисович? – Павел после полученной на фронте контузии слегка заикался. – Извините, что беспокою. Но у нас тут ч-чрезвычайное происшествие…
– Что случилось?
– П-приказчик Филимонов принес табакерку работы П-позье.
Спросонья я никак не мог понять, что произошло и что он от меня хочет.
– Какая табакерка? Какой Позье?
– П-позье – брильянтщик императрицы Елизаветы, – терпеливо объяснил Павел. – Эта т-табакерка числится в описи драгоценностей «Алмазного фонда».
Теперь что-то стало до меня доходить.
– Каким образом табакерка оказалась у Филимонова?
– Ему ее отдал в п-починку Глазуков. Там к-крапаны надо исправить, к-камни выпадают. Вы меня с-слышите?
Я его слышал. Хорошо слышал.
Как табакерка Елизаветы, которая под седьмым номером числилась в описи драгоценностей «Фонда», попала к члену Союза хоругвеносцев? Неужто ее принес Кустарь? Но ведь за домом Глазукова установлено круглосуточное наблюдение.
– Где Борин?
– С-скоро приедет.
– Кто определил, что это табакерка Елизаветы? Вы сами?
– Н-никак нет.
– А кто?
– Ювелир Г-гейштор.
– Он сейчас у вас?
– Т-так точно. п – позвать его к телефону?
– Не надо. Пришлите за мной автомобиль.
Трубка облегченно вздохнула.
– Уже в-выслал, Леонид Борисович. Д-десять минут назад.
Сна как не бывало. Я положил трубку на рычаг, зажег свечу и стал одеваться.
Зигмунд натянул одеяло на голову и демонстративно повернулся на бок.
– Спишь?
Он промолчал. Весь его вид говорил о том, что ему плевать на меня, на Елизавету