Уже тогда нас поразили обширностью географии и количеством письма музею Сергея Дмитриевича. Среди их отправителей были и художники, и поэты, и актеры, и коллекционеры и просто почитатели гения Ахматовой. Говорят, что сейчас в музее хранится несколько толстенных книг отзывов, заполненных посетителями… В то время, когда мы посещали квартиру Умникова, таких книг там ещё не было.
В тот осенний вечер хранительницы памяти Ахматовой (к сожалению, за давностью лет уже не помню их имен, а вот лица помню поныне!) пригласили нас немножко почаевничать. За чаем разговорились. Слово за слово – нас попросили почитать стихи. Естественно, мы охотно откликнулись.
Видимо, мои юношеские строчки чем-то понравились пожилым женщинам, тронули их, потому что помню, что когда мы уже собрались уходить, они настоятельно начали просить меня записать хотя бы одно из стихотворений. И проблем бы не было, если б не одна беда, от которой я зачастую страдаю и сейчас. Дело в том, что у меня хронически отсутствуют в карманах то бумага, то ручка или карандаш. А в половине случаев – не находится ни того, ни другого.
Вот и тогда не оказалось у меня с собой абсолютно ничего: ни клочка бумаги, ни писчего инструмента. Что делать? Авторучка у милых пожилых женщин все-таки нашлась. А вот с бумагой тоже оказались проблемы. На чужих книгах не станешь ведь писать? Нет. На музейных газетах, афишах и фотографиях – тоже. Наверное, какая-то книга учета посетителей у хозяина дома была, но… не было самого хозяина.
Наконец, одна из бабушек с сияющим лицом достала откуда-то из загашников музея обыкновенный блокнот (не альбом! Именно – блокнот!), заглянула в него и обнаружила, что последний листочек в нем не заполнен никаким текстом…
Там, второпях, не разглядывая ничего, чтобы не заставлять ждать своих товарищей, я и записал свой стих. Старушки поблагодарили нас, мы их, время было, может, и не позднее, но осенью темнеет быстро, а до города нам ещё доехать надо… и тут вторая хранительница, собиравшаяся положить блокнот на место, обнаружила то, на что в спешке, увы, никто не обратил внимания! Мои стихи оказались записанными на последней странице ахматовского блокнота! Все остальные его страницы, оказывается, были заполнены почерком самой Анны