– Скажите, есть моя вина в том, что я родилась татаркой? Я не стремилась родиться именно в этой семье. Мой отец – чистокровный татарин, а женился на моей матери, она наполовину русская. Они всегда жили хорошо, никогда не ссорились, воспитали троих детей. Мой брат Тимур полюбил девушку-казашку, родители дали им благословение. У нас вся семья интернациональная, у нас и белорусы есть в роду… И когда мы собирались у дедушки за одним большим столом, никто никого не спрашивал: какой ты национальности? Все уважали друг друга. Я не виновата, что полюбила русского парня и не считаю это нонсенсом: один из моих дедов тоже русский. А они… Они сказали, что таких, как я, надо убивать!.. Что мы, иноросы, захватили их землю… А я ничего не захватывала! Мои предки всегда жили здесь…
Девушка снова заплакала. Надо было как-то отвлечь ее, да и выяснить наконец, что же конкретно произошло и в чем она виновата.
– Гульнара, они – это…?
– Скинхеды. Только я сама тогда этого не знала. Я шла с рынка, ну, знаете, тот, что открылся недавно за новостройкой. Там все прямо с полей, все очень дешево. Я купила целый пакет овощей… Пошла через пустырь, хотела дорогу сократить… Машина следом за мной ехала, я даже внимания на нее не обратила, пока она со мной не поравнялась. Из нее выскочили трое парней, совсем еще юнцы. Один за рулем был… Окружили меня, стали оскорблять, мол, понаехали чурки узкоглазые, нормальным людям уже пройти негде, одна нерусь вокруг. Я хотела вырваться и убежать, да куда с такой сумкой! Да и срок уже большой был: все-таки шесть месяцев… Они затащили меня в машину, сумку я выронила, когда от них отбивалась…
Привезли в лес, на какую-то поляну, вытащили из машины… Я смутно все помню. Помню, что плакала и умоляла не трогать меня, но они изнасиловали меня все четверо… Потом сказали, что нельзя допустить, чтобы чурки плодились, стали бить меня… Я умоляла только не бить по животу, и они сначала действительно били по голове, по лицу и спине… Но потом один стал пинать меня ногами именно в живот…
Когда они уехали, я поползла к дороге… За мной тянулась кровавая дорожка… Меня подобрала проезжавшая мимо машина: старики, муж с женой на стареньком «Москвиче» ехали. Они и отвезли меня в больницу…
Я слушала Гульнару и чувствовала, как у меня все холодеет внутри. Я даже не могла ее о чем-то спросить, мой язык как будто прилип к гортани. Я пыталась представить, как четверо парней бьют ногами эту маленькую хрупкую девушку, да еще и беременную, и у меня все плыло перед глазами. Остывший чай оставался в наших чашках нетронутым.
– Через неделю меня выписали. Ребенка я, естественно, потеряла. В больнице ко мне приходил следователь, взял у меня показания… Но на этом все заглохло. Мне потом сказали, что те парни, судя по всему, были скинхедами, но найти их не представляется возможным, мол, нет никаких зацепок.
Но на этом наши злоключения не кончились. Игнат, узнав, что случилось со мной и ребенком, страшно переволновался. Пока я была в больнице, он навещал меня и держался как мог, а как только я выписалась и пришла домой, у него