Так, С. Л. Рубинштейн, Л. С. Выготский, А. Н. Леонтьев, Д. Б. Эль-конин, представляя разные научные школы, отмечают, что именно внутренние противоречия выступают движущими силами психического развития. Они отличаются в каждом возрасте и в то же время протекают в рамках одного, главного противоречия – между потребностью ребенка быть взрослым, занимать определенное место в социальной жизни, проявлять самостоятельность и отсутствием реальных возможностей для ее удовлетворения. Это противоречие ведет к отказу от старых форм взаимодействия с миром, усвоению новых знаний, к освоению новых способов деятельности, что позволяет расширить границы самостоятельности, независимости от взрослого, повысить уровень своих возможностей, перейти к новой стадии развития. На основании эмпирических данных Л. С. Выготский выделяет следующие критические периоды психического развития ребенка: кризис новорожденности, одного года, трех лет, тринадцати лет (подростковый), семнадцати лет (юношеский). Но личностью, субъектом ребенок становится только в результате осуществления деятельности, совершаемой вначале с помощью взрослых и только потом самостоятельно. В связи с этим можно обнаружить зависимость развития детской автономности от развития форм общения, ибо на раннем этапе онтогенеза именно общение со взрослым является для ребенка основным каналом передачи культурно-исторического опыта. Адекватность форм общения со взрослым ведущим видам деятельности детей на всех этапах их развития создает необходимые условия для овладения специфическими для их возраста видами деятельности и, таким образом, способствует становлению автономности ребенка (Лисина, 1986).
Опираясь на идею становления в психическом развитии особого личностного образования – субъективности (или внутреннего мира), В. И. Слободчиков в качестве механизма ее обретения называет изменение форм взаимодействия (со-бытия=бытия вместе) развивающегося ребенка с социальным окружением, взрослыми, путем отождествления с ними (становления событийности, со=бытия) и обособления от них (реализация само=бытийности) (Слободчиков, Исаев, 1995).
В основе представлений о формировании феномена Я В. В. Столина лежит идея о том, что первые формы Я-концепции каждого ребенка, по существу, являются бессознательными интроектами мнений взрослых, составленных на основе общения и совместной деятельности с ними (Столин, 1983, с. 27–48, 53, 54). В. В. Столин, рассматривая Я-концепцию как одну из форм «феноменального Я», пишет: «Ясно, что феноменальное Я возникает не сразу, не автоматически с рождением человека, а в сложном процессе развития самого субъекта. Процесс развития самого субъекта, рассмотренный под углом зрения возникновения его феноменального Я, обладающего важными функциями в деятельности субъекта, и есть процесс развития его самосознания» (Столин, 1983, с. 24).
Таким образом,