Мужчина не молил пощадить ребенка.
– Убить ребенка – плюнуть в будущее, – повторил мужчина. – У вас же есть свои боги? Они не простят вам того, что вы заставили отца наблюдать за гибелью сына. Таков порядок вещей: родители должны уходить раньше детей. Вы нарушили порядок вещей. И вам это не простится.
Но никто, кроме Антошина, не слушал пленника.
За свою жизнь полковнику не раз приходилось видеть людей, которые смотрели в глаза смерти. Они вели себя по-разному: большинство, конечно, умоляли о пощаде, но были и те, кто не отворачивался от своей гибели, у кого хватало смелости или безрассудства смотреть в глаза смерти не отводя взгляда.
Но эти двое – большой и маленький, отец и сын – вели себя как-то по-особенному: в их поведении было не только мужество, но и презрение к тем, против кого они бессильны.
Они презирали своих врагов.
Сидак сделал еще один шаг. Еще. Обр радостно поигрывал то волчьими клыками, висящими на шее, то своим мечом.
У него было прекрасное настроение, и он улыбался своим товарищам.
Те кричали ему:
– Давай, давай, быстрей! Не тяни! Печень мальчишки, никогда не пившего вина, – это же так здо́рово, это невыносимо вкусно!
Мужчина повернул голову к сыну.
– Ничего не бойся! – сказал он громко и четко. – Я объяснял тебе: смерти нет. Сейчас в Вырии ты встретишь маму, а чуть позже туда приду и я. И мы снова будем вместе. В Вырии лучше, чем здесь, потому что там нет зла. – Мужчина перевел дыхание, и Антошин понял: этот человек изо всех сил старается не зарыдать. – Помнишь, недавно тебя укусила собака? Так вот сейчас тебе будет даже не так больно, как тогда. Поверь мне, я ведь тебя никогда не обманывал…
Мальчишка поднял глаза и произнес тихо:
– Отец, я не боюсь. Я помню, как ты говорил: смерть никто не хочет приближать, но, когда она приходит, ее принимают смиренно. У каждого свой срок.
Парень, улыбаясь, смотрел в глаза своему убийце.
«Господи, что за удивительные люди живут в этой стране?!» – некстати подумал Антошин.
Он знал, что посторонние мысли отвлекают, но куда от них денешься?
– О чем они говорят? – спросил Сидак.
Азамат ухмыльнулся:
– Умоляют пощадить их!
– Звери не ведают жалости! – заорал Сидак и поднял меч.
С диким криком выскочил Антошин на поляну, схватил брошенный Тутаем меч и одним ударом отсек голову Сидаку.
Да, конечно, в прошлое нельзя вмешиваться так активно, тем более нельзя убивать.
Нельзя! Об этом не говорили – кричали все инструкции.
Но ребенок… Но мальчик примерно одного возраста с его сыном… Но его отец, на глазах которого…
Да пошли они все со своими инструкциями!
Пока обры не успели опомниться, Антошин схватил горящую ветку, ткнул ею в лицо Тутаю.
Тутай схватился за глаза, повалился на спину и дико закричал.
Еще