Главный зал пещеры, площадью примерно в пятьдесят-шестьдесят квадратных метров, имел округлую форму. Закопченные своды были не очень высокими, но местами доходили метров до шести-семи. Ближе к входу на высоте около четырех с половиной метров имелось маленькое окошко треугольной формы, по-видимому естественного происхождения. В глубине грот сильно сужался до расселины шириной в полметра и длиной метра три – своеобразный аппендикс внутрь горы – и все, дальше был тупик. Никакой историко-культурной ценности это место не имело и ни для чего не использовалось, кроме проведения духовных пикников для впечатлительной публики, двигавшейся постоянным потоком из столицы или, наоборот, с юго-запада из Непала через местечко Шигадзе.
Вот в эту-то пещеру и зачастил Дима Кляйн, чтобы по вечерам, когда работа заканчивалась, и вероятность попадания в пещеру какого-нибудь туриста была минимальной, спокойно предаваться своим новым забавам, не нарушая лагерных правил. Всякий раз он приносил туда охапку сухих веток, чтобы пополнять запас дров. Одного часа сидения у костра ему хватало для получения заряда бодрости и оптимизма на весь последующий день, заполненный обычно монотонным трудом землекопа. Все участники экспедиции знали об этой новоприобретенной любви Димы к отрешенности и, уважая его право на медитацию, старались не нарушать его уединения.
Сидя у костра в пещере, Дима, как обычно, воображал себя древним посвященным, который в полном молчании посылает всему миру импульсы развития. Потом он переключился на осознание святости этих древних гор, кристальной чистоты и прохлады воздуха, божественной первозданности. Затем его внимание привлекли языки пламени, и на какое-то время он сконцентрировался на игре бликов и теней. Вскоре Диму накрыло приятное ощущение полноты его существа, словно волшебное тепло ласковой волной распространялось по всему телу, затекая в каждый из членов