Стоявшая у стены медсестра чуть не застонала в голос.
– Разные вопросы, дружок. Разные. Где бывал, что делал, чем питался.
– И всё?
– Почти. Да ты не волнуйся так. Всё, что нам нужно знать о твоих друзьях, мы и так знаем. Дело не в них, – усмехнулся старик.
– А в ком? – растерялся Пашка.
– В тебе, дружок. Так что? Договорились?
– Ладно. Попробуем, – недовольно пробурчал Пашка.
– Да ты не расстраивайся, – примирительно произнёс старик. – Ничего страшного не будет. Тебе же доктор говорил, что ты сам по себе необычный. Вот мы и хотим понять, откуда это и как так получилось. А чтобы тебе полегче было, ты чаёк пей и меня внимательно слушай. Я тебе про тебя же и расскажу.
– Вы знаете, кто я? – вскинулся Пашка, но старик усадил его на место коротким жестом руки.
– Ты слушай и не перебивай. А то я уже старый, собьюсь и забуду, о чём рассказывал, – наставительно произнёс старик и, помолчав, начал рассказ: – В Санкт-Петербурге, в семье потомственных цирковых артистов родился мальчик. Сам по себе брак его родителей был не простым. Отец, наполовину кавказский горец, наполовину кубанский казак, работал с лошадьми. Джигитовка, выездка, конная акробатика. Мать, на треть латышка, на треть русская и на треть финка, воздушная гимнастка.
– Как это? – не понял Пашка.
– Одна бабка латышка, вторая финка, а деды оба русскими были, – пояснил старик и, помолчав, продолжил: – Как следствие, паренёк получился крепкий, симпатичный и смышлёный. Сальто крутить начал раньше, чем ходить. Но в один не самый прекрасный день родители, оставив четырёхлетнего малыша на попечение бабушки, уехали на гастроли в Одессу. Там их волной и накрыло. Ещё через год он потерял и бабушку. Не перенесла она потерю дочки. Мальчик был отправлен в семнадцатый детский дом, для одарённых детей. Где и прожил до самого шестнадцатилетия. После окончания школы поступил паренёк в училище, на автомеханика. Но к тому времени уже имел разряд по рукопашному бою, и это стало главными критериями, по которым его определили в армейский спецназ. Рукопашник, механик, сирота, лучшего и желать не приходится. Служил паренёк хорошо, в боевой операции поучаствовал, и даже после этого в войсках остался. Психика крепкая оказалась. Но срок службы прошёл, и вышел наш паренёк в отставку. И как оказалось, без хорошего образования работы на гражданке не так уж и много. Скажу честно, с этого момента многое для меня непонятно. Вроде и профессия есть, и жильём обеспечен. Квартиру свою ему бабка завещала, а он зачем-то в рабочей общаге поселился. Не скажешь, зачем? – неожиданно спросил старик у Пашки, вперив в него острый, пронзительный взгляд.
– В районной управе сказали, что бабка перед смертью квартиру продала, а деньги спрятала. Куда, неизвестно. И кроме койки в общаге, другого жилья не светит, – автоматически ответил Пашка и, замолчав, растерянно посмотрел на старика.
Удовлетворённо кивнув, тот медленно опустил глаза и, помолчав, ответил:
– Так я и думал. Ладно, с управой мы потом разберёмся. А вот то, что