Торговец. Ну вот вам. (Подает горсть пряников.)
Федор. Простите, Христа ради. (Показывает на проходящего юродивого.) Вот чьими милостынями живы. (Уходит с бабами.)
Григорий (вслед). Правильно, батюшка, правильно.
Торговец (Григорию, показывая на юродивого). Что за человек?
Григорий (таинственно). А так, раб божий… Илюша по прозванию… Юродивый.
Юродивый (в отдалении, становится на колени у одной из изб). Упокой господи и покой дай новопреставленной странничке божией Фаиде и всем странничкам твоим, прежде представшим: Селивестру, Авдею, Петру. (Кивает головой, тихо бормочет, стоя на коленях.)
Торговец. Это что же он?
Андрей проходит и молча слушает.
Григорий. Ветхая старушка тут в келейке жила, да вечор преставилась. Вот он и поминает… А то так днем, на заре, или ночью в селе, или на мазарках заберется, станет на колени и начнет поминать всех, кто только помер при нем на селе… Всех помнит.
Торговец. Что ж, это хорошо.
Григорий (понижая голос). Так считаем: великий раб божий… И житье вот выбрал у меня в бане. И не знаю, с чего и выбрал: так и хуже людей я будто, и грехами весь, как собака паршивая блохами, обсыпан, и с чего ему на душеньку пало жить у меня – не знаем, – выбрал и живет. Не нам нашим умом понять, а так только по приметам смекаем: великий раб.
Юродивый возвращается.
Торговец. А нельзя ли потолковать с ним? Охотник я с этакой душой, которая, можно сказать, бога видит, сообщиться.
Григорий (раздумчиво). Уж и не знаю я, батюшка, как его воля будет.
Андрей. Так что ж? Скричать его, и только… Эй, Ильюшка, поди сюда: вот барин погуторить с тобой желает.
Юродивый (растерянно). Неколи мне, староста я, – кур в огороде гонять надо… (Торопливо уходит, озабоченно про себя говоря: «Киш, киш…»).
Григорий (задумчиво). Не пожелал…
Андрей. Не пожелал же.
Торговец (обиженно). Не показался я ему, что ли?
Григорий (уклончиво). Нет, так что-нибудь.
Торговец (недовольно). О каких курах он толкует?
Андрей. Вишь, будто кур ему по огородам гонять надо: слышь, старостой куриным зовет себя.
Григорий (раздумчиво). Не пожелал…
Андрей. А вот из чего не пожелал: я слово неловкое сказал: барином тебя обозвал. А он, слышь, из наших же, из дворовых… С малолетства вот такой же все юродивый был, а господам, видно, сумнительно было: парнишка как парнишка, а от дела отлынивает. Маненько и прижимали его: на горячую плитку голыми ножками, слышь, ставили; вот он с тех пор и робит… И бар уж тех нет, купцу и земля перешла, а он как заслышит: барин там, альбо чиновник – уйдет сейчас.
Григорий. Робкий…
Торговец. Ну вот, какой же я барин? Ваш же брат, одна кость: от Адама, чать, все. А жаль, охота бы покалякать. И дела есть от него?
Григорий (нехотя, таинственно). Есть. (Смотрит на Андрея.) Вот как город горел. Город где? Семьдесят