Как и положено, все облигации хранились в номерных ящиках у дальней стены хранилища.
Почему так произошло? Да всего лишь потому, что простые люди не доверяли государству (особенно когда речь шла о двузначных процентах), к тому же американские парни по-прежнему торчали в далеком Вьетнаме. Отдать вам наши денежки, чтобы вы растратили их неведомо на что? Хрена-с-два!.. Молодежь Джорджии все чаще устраивала демонстрации с флагами Конфедерации, выкрикивая лозунг «Рейгана в президенты!» и другие слова, написать которые я здесь не могу.
У сложившейся системы был, однако, один существенный недостаток. Программа защиты вкладчиков Федеральной корпорации страхования банковских вкладов не распространялась на ценные бумаги, служащие залогом по кредиту. Не страховала ФКСВ и ценности, помещенные в банковские депозитные сейфы, но на это мало кто обращал внимание. Клиентам «Сута-банка», приезжавшим из самых разных мест от Флориды до Алабамы, хватало одного взгляда на дверь хранилища – поцарапанную, но непобежденную, чтобы убедиться: лучше хранить деньги здесь, чем под матрасом. Тем не менее, стремясь привлечь как можно больше новых клиентов и успокоить старых, Эллсуорт сам застраховал содержимое депозитария. С его стороны это было только логично и естественно: никаких проблем подобное решение не сулило.
Кроме одной…
В тот вечер братья как раз запирали хранилище и входные двери, когда на восточном горизонте где-то в районе Суты появились темные грозовые тучи и засверкали далекие молнии. Уильям и Джек даже поднялись на третий этаж и некоторое время смотрели в окно, наблюдая, как хлещут землю яркие электрические разряды.
Эллсуорт, которому они пытались позвонить, на звонки по телефону не отвечал, и Уильям сказал:
– Надо бы проведать, как там папа.
– Давай ты. Меня ждут… – Джек посмотрел на часы. – Через двадцать минут начинается игра. – И, не прибавив ни слова, он вскочил в свой седан и помчался на север, к побережью и ресторану, в задней комнате которого каждую среду шла большая игра в покер. Правда, тот роковой день был понедельником, но в последние несколько месяцев средой был для Джека едва ли не каждый день недели.
Уильям тоже сел в машину и отправился домой. Ехал он не быстро, потому что уже начался ливень. Наконец обсаженная пекановыми деревьями подъездная дорожка осталась позади, и Уильям припарковал машину во дворе. К этому времени ливень перешел в град – каждая градина размером с мячик для бейсбола, не меньше, – и вся домашняя птица, напуганная непогодой, сидела в амбаре. Там же стоял и Большой Бубба. В доме никого не было, нигде не было видно и небольшого пикапа, на котором обычно разъезжал Эллсуорт. Услышав переданное по радио сообщение о торнадо, который приближался к Брансуику, Уильям