Иногда ему было стыдно за тех троих, которых он убил, как выразился Этьен, «лишь за титулованную кровь». Иногда. Но в такие моменты Анж вспоминал мать, и стыд отступал, оставалась лишь уверенность в своей правоте.
Так случилось и сейчас. На минуту Анжу стало стыдно, но лишь на минуту. Потом он вспомнил казнь матери и слезы Кет. Из глубины души рванулись гнев и ярость. Он резко вскинул голову – и столкнулся взглядом с глазами спасенного его сестрой дворянина. Спокойными, проницательными и немного усталыми черными глазами. И в глазах этих юноша прочел понимание и легкий укор.
– Меня зовут Этьен де Каррадо, граф Нисселет, – сказал аристократ и… протянул простому городскому парню руку.
– Анжей, – назвал свое полное имя юноша и после секундного колебания пожал руку дворянина.
Этьен на мгновение учтиво наклонил голову, пряди волос упали на лицо и… смертельно побледнев, граф коротко вскрикнул и, отшатнувшись назад, почти упал на стул, неверяще глядя на прядь иссиня-черных волос.
– Анжей, у вас в доме есть зеркало? – хрипло спросил он. Юноша, изумленный поведением гостя, тут же бросился в прихожую, где на стене висел до зеркального блеска начищенный поднос.
Получив это импровизированное зеркало, де Каррадо отнюдь не сразу нашел в себе силы взглянуть на собственное отражение.
С поверхности полированного металла на него смотрел он сам… лет тридцать пять назад. Черты лица, отмеченного печатью благородной крови, лишившись сетки морщин и некоторой одутловатости, вновь стали жесткими и решительными. Седые волосы, которые граф носил подстриженными до плеч, вернули себе смолянисто-черный цвет и неведомым образом отрасли до пояса – в молодости Этьен заплетал длинную косу. Только сейчас он заметил, что привычных уже болей старческого тела в помине нет. Ставшие с возрастом дряблыми мышцы окрепли, плечи развернулись и расширились, да и левая нога, на которую граф прихрамывал после раны, полученной лет десять назад на дуэли, была абсолютно здорова.
В общем, Этьен выглядел так же, как тридцать пять лет назад. Единственное, что изменилось – цвет глаз. Вместо серо-стальной радужки – ярко-черная.
Граф медленно опустил поднос. Сказать, что он был шокирован – не сказать ничего. Все привычное в один миг рухнуло, он оказался незнамо где, в империи, о существовании которой не знал, почему-то помолодел и, что самое удивительное, – остался жив. Де Каррадо абсолютно точно помнил, как осколок черной стали вонзился ему в позвоночник. Да и раны, нанесенные ему вероломным племянником, должны были отправить на тот свет любого.
– В чем дело? – осторожно поинтересовался Анж, несколько напуганный странным поведением гостя.
Глубоко вдох�