Голден-Сквер, 27. 19 июля
Она приняла нас так радушно, что я растрогалась. Зря я слушала Джонни, когда он меня уговаривал ей не верить. Вовсе она меня не ненавидит. Я думала, она в детстве меня терпеть не могла, за то что у меня было столько всего, а у нее ничего не было. Но в конце концов, я ее тогда жалела. Отдавала свои старые платья, когда ей не во что было принарядиться. И если она меня невзлюбила и хотела отомстить, значит, все же… Думаю, я ее чем-то обидела. Но как Хелен могла предать. И вспоминать не хочется.
20 июля
Какой забавный маленький человечек этот мистер Степлайт, но очень любезный. Джентльмен с головы до пят. Похоже, Джемайме он очень не по душе.
Грейт-Эрл-стрит. 22 июля
Когда же это кончится. Я уж было поверила, что наконец мы в безопасности. Как жаль, что я не… Не выношу это место и этих ужасных людей. Но как же к нему попал наш вексель! Джонни не должен знать, что вексель попал к нашему Врагу, так как теперь, когда мы в его власти…
23 июля
У меня ужасное предчувствие насчет Джонни, что я его больше не увижу. Когда он уехал с мистером Степлайтом, я плакала не переставая. Но, по крайней мере, теперь ему ничто не угрожает.
26 июля
Человек от мистера Степлайта все еще не принес обещанные деньги. Миссис Фортисквинс вчера ко мне не приходила, но я жду ее сегодня.
28 июля
Мистер Степлайт не пришел, хотя должен был уже вернуться в Лондон. Знать бы, как там Джонни. Сегодня приходила миссис Фортисквинс. Сказала, давать мне деньги – это бросать их на ветер, потому что я их все равно потрачу. Почему она так.
Та девушка обещала, что принесет мне. Того, что есть, хватит ненадолго. Потому что пройти через это еще раз мне не под силу.
1.
13 августа
Осталось несколько шиллингов, этот ужасный человек рассказал, что со мной будет, если через два дня я не заплачу долг: меня поведут на суд к магистрату. Я должна отправиться к ним за помощью. Он согласился за десять шиллингов проводить меня к ним. Мои последние монеты. Мы отправляемся завтра.
1.
Я пропала. Меня принял дворецкий, мистер Ассиндер, выслушал и пошел переговорить с сэром Персевалом. Вернувшись, он передал слова сэра Персевала: ему, мол, нечего мне сообщить и он не желает, чтобы его больше беспокоили по этому поводу. Джонни теперь в безопасности, а что случится со мной, им все равно!
2.
Коммон-Сайд. 18 августа
В первый раз могу писать, с тех пор как меня сюда привели. Это было так унизительно. Хуже мне уже не будет. По крайней мере Джонни в безопасности.
2.
20 августа
Он по-прежнему здесь! Я всегда его недолюбливала. Думала, он хуже, чем его друг. Не хочу иметь с ним ничего общего, хотя письмо его, как будто, дружелюбное и лю-безное.
Мастерз-Сайд. 30 августа
Я думала, женщина, которая ухаживала за мной во время болезни, делала это по доброте сердечной, а оказывается, он ей платил! Она сама мне в этом призналась (хотя обещала ему молчать), и я послала ему записку. Ее муж – его сокамерник, так это здесь называется. Это благодаря ему меня перевели. Он навестит меня, когда мне станет лучше.
2 сентября
Он так